Белладонна
Белладонна, или красавка обыкновенная (лат. Atropa belladonna), — многолетнее травянистое растение семейства Паслёновые (Solanaceae), распространённое в Европе, Северной Африке и Западной Азии. Растение достигает высоты до 2 метров, имеет крупные листья, фиолетовые цветы и чёрные блестящие ягоды, напоминающие вишню. Белладонна крайне ядовита благодаря алкалоидам (атропин, скополамин, гиосциамин), которые вызывают галлюцинации, сухость во рту, тахикардию, расширение зрачков и могут привести к смерти при передозировке. Название «belladonna» происходит от итальянского «bella donna» — «прекрасная дама», что связано с её косметическим использованием в эпоху Возрождения, когда она применялась для расширения зрачков и придания глазам томного блеска, а красный сок её ягод использовался в качестве румян. Издавна белладонна использовалась в медицине как обезболивающее, спазмолитик и седатив, но её токсичность делает современное применение ограниченным (в основном в фармакологии для производства атропина).
Использование белладонны в древности
В античных источниках белладонна (Atropa belladonna) упоминается редко, её описание встречается в «De Materia Medica» Диоскорида (40–90 гг. н. э.), где она, вероятно, обозначена как «strychnos» или «mandragoras», с рекомендацией использовать в малых дозах как седативное средство. Теофраст (ок. 371–287 гг. до н. э.) в «Historia Plantarum» описывает растение с чёрными плодами, виноградным вкусом и соком цвета вина, которое некоторые исследователи считает ранним упоминанием белладонны, хотя идентификация остаётся спорной, так как плоды мандрагоры обычно жёлтые. Использование ядовитых паслёновых, включая белладонну, в качестве яда было известно в Древнем Риме. Например, римский историк Тацит в «Анналах» упоминает слух об отравлении императора Августа его женой Ливией, но использование именно белладонны является позднейшей гипотезой, не подтверждённой первоисточниками.
Средневековая медицина и магия
В Средневековье белладонна упоминается в травниках, но её первое явное описание появляется в «Liber de simplicibus» Бенедетто Ринио (1412 г.). Хильдегарда Бингенская (XII век) связывала растение с дьяволом, подчёркивая его опасность. В травнике Фокса (вторая половина XV века) и в «Hortus sanitatis» (1485 г.) белладонна описана под названиями Uva inversa и Dolwortz. Врачи Иеронимус Бок (1539) и Пьетро Андреа Маттиоли предоставили подробные описания её токсичности и случаев отравления, а Конрад Гесснер обсуждал её применение в ветеринарии. В 1686 году Джон Рэй в «Historia Plantarum» отметил использование белладонны в офтальмологии благодаря её способности расширять зрачки.
В «Староанглийском травнике» (Old English Herbarium) белладонна (solata) применялась для снятия отёков, зубной и ушной боли, остановки носовых кровотечений; листья ели, а сок ягод закапывали в уши. В лечебниках, таких как кодекс M.136, она входила в мази с мятой, тимьяном для лечения черепно-мозговых травм; в отварах с хлебом, гравилатом и васильком для абсцессов; в пастах с ячменной мукой и уксусом для болезней печени. Белладонна добавлялась в снотворные зелья с опийным маком и латуком для глубокого сна. Горячие компрессы с льняным семенем использовались против похоти, а мази — для нарывов на сосках. В «Лечебной книге Бальда» (Bald's Leechbook) мази, приготовленные из белены, цикуты, растения со странным названием «колдуница» (двулепестник парижский) и прочих ингредиентов, рекомендовались от всего: от зубной боли до проказы и «эльфийской болезни» [1].
Предупреждения о токсичности
Средневековые авторы писали, что корень белладонны может вызвать безумие, галлюцинации, дефекты речи, икоту, спазмы и смерть. Белладонна блокировала сексуальную активность. Средневековые лекари рекомендовали её против одержимости инкубами. В каталоге «De viribus herbarum» (IX век) Мацера Флоридуса в стихах описывал свойства 77 трав, включая белладонну (strignum у греков), для лечения глазных язв, головных болей, герпеса. Снотворные мази с уксусом или вином вызывали сон, но в избытке — помешательство; детям от коклюша — кошмары. Итальянский ученый Джамбаттиста делла Порта (1535—1615) предупреждал: избыток корня или семян вызывает приятные грёзы, но переизбыток — трёхдневное помрачение ума или смерть.
Применение в магии и колдовстве
Белладонна с древних времён ассоциируется с магией, колдовством и ведьмовством благодаря своим психоактивным свойствам, вызывающим галлюцинации, ощущение полёта и изменённое сознание. В европейском фольклоре она известна как «ведьмина трава» или «растение ведьм», входя в состав «летучих мазей» — снадобий на основе жиров с добавлением белладонны, белены и других паслёновых, которые наносили на кожу для достижения транса и видений полёта на метле. Эти мази использовались в ритуалах для общения с духами, некромантии и любовной магии, особенно в Средние века и раннее Новое время. В мифологии она связана с Атропой — одной из Мойр (богинь судьбы), обрезавшей нить жизни, отсюда родовое название Atropa (дословно «неотвратимая»). Растение использовалось для вызова видений, защиты от злых духов и в любовных приворотах, но чаще оно ассоциировалось с ядом и смертью.
Упоминание белладонны в медиакультуре
Белладонна часто используется в искусстве и литературе как символ опасности, мистики и трансформации. В кинематографе она фигурирует в фильмах, таких как «Тот, кто выкапывает смертоносный паслён» (2006, режиссёр Франка Потенте), где растение связано с магией, и в анимационном фильме «Трагедия Белладонны» (1973, Эйчи Ямамото), основанном на книге Жюля Мишле «Ведьма». Последний использует белладонну как метафору женской силы и борьбы против угнетения, рассказывая о героине Жанне, чья история вдохновлена Жанной д’Арк. В фильме 1967 года «Глаз дьявола» с Дэвидом Нивеном, Шэрон Тейт и Деборой Керр в главных ролях, рассказывающем о языческой общине на юге Франции, кинематографически воссоздаётся опьянение белладонной. Короткометражный фильм Германа де Вриса «Белладонна» изображает ритуалы с использованием растения.
В литературе белладонна упоминается в стихотворении Эрнста Штадлера «Беженец» (1911), где описывается её галлюциногенное действие, и в книге Михаэля Кюттнера «Дух из бутылки», исследующей её связь со сказками братьев Гримм. Ральф Гюнтер Моннау в сборнике «Я сажаю белладонну в пустынях городов» использует растение как метафору революций, а Эрвин Бауэрайс в своём стихотворении подчёркивает его мистическую притягательность.
Белладона упоминается в романе Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Кубок огня», где перед своим четвертым курсом Гарри покупает экстракт белладонны, отмечая, что его запасы почти закончились.
Белладонна в эзотерике
В «Книге 777» Алистер Кроули относит белладонну к сефире Бина и планете Сатурну. Как поясняет Кроули:
«Белладонна помещена сюда потому, что расширяет зрачки, порождая тем самым образы Черного Моря [2]; однако это соответствие кажется несколько надуманным». [3]
Библиография
- Хатсис Т. Ведьмовские мази. Тайная история психоделической магии. = Hatsis Th. The Witches’ Ointment: The Secret History of Psychedelic Magic. — Москва: БИО-Пресс, 2022. — 304 с.
Примечания
- 1. Хатсис Т. Ведьмовские мази. Тайная история психоделической магии. = Hatsis Th. The Witches’ Ointment: The Secret History of Psychedelic Magic. — Москва: БИО-Пресс, 2022. С. 122-123.
- 2. Черное Море — здесь: образное наименование Бины как Великого Моря и черной сефиры (по шкале Королевы).
- 3. Алистер Кроули. 777. Каббала Алистера Кроули. М.: Ланселот. 2010. С. 264.