Василид

Василид (греч. Βασιλείδης; лат. Basilides) — раннехристианский гностический религиозный проповедник из Александрии (Египет). Жил в первой половине II века н.э. во времена императоров Андриана и Антонина Пия, что позволяет отнести его проповедь к 117 — 138 гг. Из Сирии Василид, уже обладая собственным учением, перебирается в египетскую Александрию. Судя по всему, это произошло примерно в 132 – 135 гг. По мнению ряда церковных авторов, он утверждал, что унаследовал свое учение от апостола Матфея. Согласно ересиологу Епифанию, он был учеником полумифических гностиков Сатурнила и Менандра в сирийской Антиохии, по другим данным некоего Главкиада, якобы ученика апостола Петра. Включен Алистером Кроули в Список святых Гностической католической церкви.

Жизнь и учение

Василид был активным преподавателем и наставником и достаточно оригинальным мыслителем. Никаких деталей о его жизни и карьере не сохранилось. В полемическом антиманихейском произведении Деяния Архелая, составленном не позднее 340-х годов, утверждается, что Василид проповедовал в Персии до своего прибытия в Александрию. Из его трудов, вероятно многочисленных, осталось только несколько фрагментов. Основные сведения об учении Василида содержатся в трудах христианских ересиологов Иринея Лионского (в Adversus Haereses, написаны около 170 г.), Климента Александрийского (в Строматах, написаны между 208 и 210 гг.) и Ипполита Римского (в Refutatio Omnium Haeresium, написаны около 225 г.).

Его взгляды на творение, согласно ортодоксальным ересиологам, были, вероятно, похожи на взгляды творившего позже него гностика Валентина. Василид учил, что материя и материальная вселенная являются злом, и что божество Ветхого Завета, Яхве, ответственное за творение, является заблудшим первоархонтом, или "меньшим божеством". Как и другие гностики, Василид учил, что спасение приходит через познание Божественного, а не через слепую веру. Это познание, или знание (гнозис), он считал эзотерическим откровением для людей, которое исходит от божественного существа — Иисуса Христа. По мнению ересиологов Василид учил, что Иисус не умер на кресте, а вернулся в Плерому, на кресте же погиб не Христос, а Симон Киренианский, который был вынужден нести за него крест и был распят вместо Христа. Василид, по мнению церковных авторов, придерживался доктрины метемпсихоза и считал, что христианских мучеников наказывают не за то, что они христиане, а за грехи, которые они совершили в прошлом.

Помимо оригинального учения о первопринципах, Василиду принадлежит некий Комментарий на Священное Писание (Exegetica). Он писал гимны и даже опубликовал свое издание «Евангелия». Ориген утверждает, что «Василид имел даже наглость написать Евангелие от Василида», и святой Иероним, и святой Амвросий повторяют это утверждение Оригена. Тем не менее, никаких следов Евангелия от Василида не существует; возможно, что либо Ориген неправильно понял природу Exegetica, либо Евангелие было известно под другим именем. Наиболее правдоподобная же гипотеза заключается в том, что "Комментарий" - это 24 книги на Евангелие Господне, сохраненное Маркионом Синопским и ставшее известным римлянам лишь в 40-е годы II века.

Согласно первичным ересиологическим источникам, систему взглядов Василида можно, скорее, определить как дуалистическую и эманационистскую, согласно вторичным – как пантеистическую и эволюционистскую. Любопытно, что Василид никогда не был отлучен как еретик от Александрийской церкви – вероятно, потому, что никаких, даже зачаточных представлений о «ересях» в современном ему Египте еще не было.

Философия Василида и его «сына» (скорее всего, просто ученика, т.е. духовного сына) Исидора выглядит довольно синкретично и содержит в себе явные платонические, неопифагорейские и стоические элементы. Стоический детерминизм особенно явно виден в его учении о спасении, вере и гносисе. Василид «по-пифагорейски» предписал своим ученикам пятилетнее молчание. В "мире гнозиса" Василид явно не имел многочисленных последователей, современным косвенным подтверждением чему является тот факт, что из всех дошедших до нас коптских гностических текстов, обнаруженных и переведенных в XVIII-XX вв., мы не можем назвать ни одного произведения, где содержались бы даже следы его учения. Тем не менее, древнегреческий епископ и писатель-ересиолог Епифаний Саламинский в конце IV-го века свидетельствует о присутствии в Нижнем Египте василидовских гностиков, которые сформировали своего рода тайный орден. В этом ордене важную роль играли магические ритуалы и знание тайных слов. Хотя Василид упоминается всеми отцами церкви как один из лидеров гностицизма, система Валентина, несомненно, была гораздо более популярной и более широко распространенной, как и т.н. "маркионизм" (то есть тексты первого христианского канона - 10 оригинальных посланий Павла и Евангелие Господне, сохраненные Маркионом Синопским).

Космологическая доктрина и спасительный гнозис

В пользу того, что Василид и его немногочисленные последователи действительно опирались на «Евангелие Маркиона» и вряд ли придерживались доктрины земных родословий Иисуса (как это утверждал в "Строматах" Климент Александрийский) говорит то обстоятельство, что праздновали они вовсе не Рождество, но Эпифанию, по нынешнему католическому календарю приходящуюся на 6 января, когда Иисус «явился во славе», предположительно сойдя прямо с небес перед изумленными обитателями Капернаума.

Судя по описанию Иринея (Haer. I.24), именно Василид первым подробно разъяснил современникам суть гностического христианства, так или иначе сводящегося к пара-библейскому противопоставлению благих божеств Элохим (сотворивших и 365 небес, или эонов, и землю) и неблагого божества Яхве, который не творил ничего, но который в более поздней, валентинианской гностической традиции часто напрямую отождествлялся с протоархонтом Иалдабаофом.

Именно этим, косвенным образом, и объясняется подчеркнутое внимание Василида к «ветхозаветной проблематике», которое, впрочем, не особенно выходило за пределы изучения и толкования Книги Бытия. Но если более поздние гностики-валентиниане уделяли максимум внимания мифу об отпадении Софии от Плеромы, то Василид как бы готовил для этого философскую почву, больше говоря, в рамках своего дуалистического видения мира, о высших мирах, нежели о мирах падших.

В то время как Валентина называли и называют первым в истории христианским платоником, учение Василида принято считать христианским аристотелизмом (любопытно, что обе традиции находили свое продолжение и в более поздней ортодоксально-христианской философии вплоть до ХХ века). Впрочем, с подобного рода констатациями, восходящими еще к «Опровержению всех ересей» Ипполита, следует быть предельно осторожными в силу того, например, что Ипполит так и не понял ни учения Аристотеля, ни учений других античных философов, собственное понимание которых он излагал в первых четырех книгах "Опровержения..." (из коих полностью сохранилась только Книга I), и которых он презрительно именовал «нечестивыми язычниками» (хотя ему и были доступны некоторые ныне утраченные работы Аристотеля). Однако трудно не заметить и сходства в представлениях «о душе» в одноименном трактате Аристотеля и у Василида. Кроме того, оба философа довольно схожим образом признавали троичную природу всего сущего.

Космогония Василида восходит к Отцу всего сущего – первичной неизъяснимой сущности. Она – бесстрастна, и в ней непостижимым образом заложены семена, или потенции, всего того, что позже подразделяется на духовное и материальное, на свет и тьму, добро и зло и т.п. Всеблагая же божественная сущность, сострадающая миру, «лежащему во зле», и усилиями Своей Благости постепенно очищающая его от зла и страдания, присущих материи, в системе Василида занимает лишь второстепенное место. Превыше нее – основной Первопринцип, непостижимая сущность, чуждая не только всякому акту творения, но и вообще как бы для мира не существующая, ибо она превосходит не только всякую идею бытия, но даже и самого небытия.

В этой таинственной сущности, именуемой также Первобытным Ничто, Богом Не-Сущим, без мысли, без сознания, без воли, без решения, очевидно, сама по себе зарождается идея бытия. И в нем же проявляется всеблагое семя, или зародыш всего того, чему суждено развиться из собственных потенций, без заранее определенного плана. Здесь уже можно уловить смысл кажущегося противоречия в учении Василида о божестве, представляемом им в чисто пантеистическом духе как первобытная потенция всего сущего, между тем как в дальнейшем развитии его космогонии мы видим чистый дуализм в виде резкого разделения понятий духа и материи, света и тьмы.

При этом, судя по всему, пантеизм Василида заключается в трансцендентальной идее Божества вне всякого проявления Его в мироздании; дуализм же начинается там, где рассматривается мировая эволюция духовных и материальных сил.

По Василиду, первым проявлением таинственного Всеобщего Семени является непознаваемая троичная сущность, обозначаемая также как Три Сыновства. Эти Сыновства – непостижимые принципы трех сущностей, т.е. божественной, духовной и материальной, в которых содержится всё бытие. Первое Сыновство – невещественная, непостижимая, безымянная сущность Божества; в ней проявляются первичные божественные эманации: Отец, Ум, Слово, Разум, Сила, Премудрость (София), Правосудие и Мир. Это – Высшая Восьмерица, или Огдоада божественных проявлений; в совокупности их – непостижимая божественная сущность, пребывающая превыше мира, неизреченная невещественная красота, к которой стремится всё сущее.

Второе Сыновство уже не является чистой идеей. В какой-то степени оно уже отягощено материей; это – Духовная Сущность, средняя между непостижимым божеством и реальным миром. Стремясь подняться ввысь и слиться с неизреченной красотой божественной идеи, Второе Сыновство производит из внешнего мира Дух и как бы крыльями поддерживает его снизу; так оно возносится до Непознаваемой Высшей Огдоады. Дух же остается в низшей области, соприкасающейся с материальным миром, ибо Он – продукт низшего мира и принадлежит ему. Но подобно тому, как сосуд, наполненный благовонием и затем опорожненный, сохраняет в себе аромат, так и Дух, отделившийся от Второго Сыновства, сохраняет в себе частицы силы и света божества. Оставаясь в области низшего мира, Он является отблеском высшей божественной сущности и одухотворяющим началом в мире. Третье Сыновство находится уже в области реального мира, в царстве материи, страждущей и ожидающей освобождения и очищения. И это есть «тварь, чающая откровения».

Из этой области Третьего Сыновства, т.е. из низшего, но еще в целом божественного, мира, где столкновение и смешение божественной сущности с материальным началом дает толчок к космической эволюции, воздвигается Великий Архонт (обратим внимание: даже в изложениях ересиологов это – не Демиург), глава мира, т.е. высшая космическая сила, принцип мировой энергии, управляющей эволюцией материи. Великий Архонт порождает для себя Сына (первое творческое проявление) и вместе с ним, а также с шестью последующими эманациями, образует Вторую Огдоаду, содержащую потенциально все созидающие силы Вселенной.

Далее из таинственной Второй Огдоады – Низшей Огдоады Великого Архонта – происходит, в порядке преемственных эманаций, постепенное выделение космических сил, вплоть до их мистического числа 365 (Абрасакс)[1]. Семь последних из них образуют Низшую Гебдомаду, или Седмицу, и управляют нашим, т.е. видимым, миром. В них мы узнаём мировые силы, олицетворенные семью планетами видимого мира и знакомые нам по прочим гностическим системам. У Василида одна из этих сил также отождествляется с ветхозаветным Яхве, давшим закон Моисею. И это как раз то место в василидовой космогонии, которое послужило для Иринея поводом к ее упрощенному толкованию: по его мнению, выделение 365 космических сил происходит не из Низшей Огдоады Великого Архонта, но непосредственно из Высшей Огдоады Непознаваемого Божества.

Третье Сыновство, т.е. низшее проявление божественной сущности, слито с материальным началом, изошедшие же из него космические силы создали реальный мир и управляют законами природы. Но божественная сущность, заключенная в материи, томится в ней и жаждет освобождения от этих низших мировых законов, чувствуя возможность сбросить оковы и вознестись к непознаваемому свету и божественной свободе. Именно это откровение высшего гнозиса и привносит в мир Христос.

Видимо, в системе Василида Христос был проявлением Первородного Ума Высшей Огдоады, но не Логоса. Он снизошел в мир, пройдя через все сферы бытия под мистическим именем Кавлакау. Через Низшую Гебдомаду Он сошел в человека Иисуса, соединившись с ним при крещении Его в Иордане. Однако дальнейшие наши сведения о христологии Василида очень противоречивы, поэтому мы не можем вполне достоверно установить, как он представлял себе сочетание Христа с Иисусом – в реальном или же в докетическом ключе. Но, как бы то ни было, Василид, судя по всему, не придавал особенного значения крестным страданиям Иисуса и, как минимум, действительно отрицал возможность страдания для Христа. Вере в Распятого Бога не было места в системе Василида, он считал ее верой «рабов низших Космических Сил».

Смысл же явления Христа, по Василиду, заключался в возвращению миру истинного Высшего Божества. Этим откровением получает спасение и очищение всё Третье Сыновство, всё Мировое Сознание, которое жаждет этого. «Как нефть воспламеняется от близости огня, так и сознание воспринимает Идею Божественной Сущности и жаждет слияния с нею», – говорит Василид. То есть с пришествием Христа завершается эволюция, медленно освобождающая частицы божества от гнета материи. И когда все элементы духа и материи будут, наконец, разделены, когда частицы божества, вернувшись к первоисточнику, освободятся от мучительных исканий и найдут конечное удовлетворение, когда всѐ сознание очистится от гнета хотения и воли и найдет спокойствие в бесстрастном мире Бога, тогда и наступит конец мировой драмы. На месте страждущего бытия воцарится неизъяснимое Великое Неведение.

Как отмечает Юлия Данзас, судя по всему, Василид придавал большее значение помыслам и намерениям человека, нежели его поступкам. Именно в чистоте помыслов, обусловленной гнозисом, переданным земному человечеству Христом, он видел путь к спасению человека, к его воссоединению с миром Божественного. При этом он считал, что очищение плоти - постепенный процесс, это - медленная эволюция от низшего сознания к высшему, которая должна завершиться "дематериализацией" плотского. В низших формах существования при этом развиваются низшие потенции, поскольку в этих формах иное развитие в принципе немыслимо, а в человеческой природе развиваются потенции высшего сознания и абстрактного мышления, но при этом сохраняются и душевные придатки - следы былых инстинктов животной природы и низших проявлений сознания. Более того, в душе каждого человека сохраняются даже следы природы растений и неорганической природы. Климент (Strom. II, 20) говорил о том, что Василид считал человека подобным Троянскому деревянному коню, вмещавшему в себе множество разных людей. Именно теорией душевных придатков, связанной с его пониманием метемпсихоза, Василид и объяснял наличие в человеке, даже достигшем высокой степени духовного совершенства, низших страстей и потребностей, в этой же "дополняющей" теории ему виделось и разрешение вековечного философского вопроса о свободе воли.

Согласно Василиду, отрицавшему внешнее вмешательство в человеческую судьбу, вплоть до отрицания телесного воскрешения праведников из мертвых, идея которого постепенно начинала проникать в христианскую мысль, человек может очиститься и освободиться только личными усилиями, напряжением всей своей воли, без помощи т.н. "божественной благодати", а всё содеянное человеком в этой жизни приносит свои плоды в следующем воплощении[2]. Так, страдания и мученическая смерть его современников-христиан Василидом воспринимались не как некая ценность, но, напротив, как кара за "грехи в прошлой жизни".

Из фрагментарных описаний церковными авторами сути василидовой доктрины о спасении (сотериологии) достаточно четко видно, что часто транслировавшиеся теми же самыми ересиологами тезисы о безнравственных теориях и практиках "василидаин" лишены всяких оснований (впрочем, то же самое можно сказать и о доктринах всех остальных известных нам - и при этом реально существовавших - гностических учителей и их школ).

Василид в литературе XX века

Психоаналитик XX века Карл Густав Юнг приписал свои Семь наставлений мертвым Василиду (1916). Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес, заинтересовавшись рассказом Иринея Лионского о гностической доктрине Василида, написал эссе на эту тему, Оправдание лже-Василида (1932). Предполагаемое Евангелие Василида — одна из книг, упомянутых в рассказе Борхеса Вавилонская библиотека (1941). Василид также появляется в Трех версиях предательства Иуды Борхеса (1944). Василид — герой стихотворения поэта Михаила Кузмина Базилид.

Примечания

1. Проясним этот момент подробнее. Хотя у ученых и есть большие сомнения в том, что Василид и пара его ближайших учеников, включая его сына Исидора, действительно использовали в своих построениях такое имя, как Абраксас (или Абрасакс), а также геммы с его изображением (что приписывали ему многие ересиологи), это вполне могло иметь место. Однако мы не должны забывать о том, что в гностицизме Абраксас не был, в отличие от более ранних античных магических представлений, ни демоном преисподней, ни божеством. В нем Абраксас – не имя собственное, а нумерологическое обозначение как раз 365 эонов Плеромы или частей человеческого тела, а также дней календарного года как проекции этих эонов на мир плотной материи. Это важно подчеркнуть, поскольку в «занятии магией» немногочисленных сторонников Василида вряд ли можно было «обвинить»: они были лишь исторически одними из первых, если не первыми вообще, крупными христианскими апологетами. Сумма букв греческого алфавита сумма букв Имени αβρασαξ равнялась цифре 365: α = 1, β = 2, ρ = 100, α = 1, σ = 200, α = 1, ξ = 60. Сумма = 365.

2. Именно в этом контексте Василид толковал ветхозаветный миф о "господе Яхве", "взыскующем грехи до третьего и четвертого поколения" (Исх. XX, 5; XXXIV, 7. Числ. XIV, 18. Втор. V, 9).

Источники

Basilide (according to S. Hoeller)
Борхес, Хорхе Луис. Письмена Бога. - М.: Республика, 1992 (1-е изд.), 1994 (2-е изд.).
Василид // Николаев, Юрий [Данзас, Юлия]. В поисках Божества. - Киев: "София" Ltd., 1995. - С. 192-205.
Василид // Поснов, М.Э. Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним. - Киев, 1917. - С. 339-371.
Кузмин М.А. Стихотворения. - СПб.: Академический Проект, 2000.
Семь наставлений мертвым, написано Василидом из Александрии, города, где Восток встречается с Западом / К. Г. Юнг; Пер. с немецкого Максима Ильяшенко. - На правах рукописи, 2021.
Олег Телемский. Карл Густав Юнг и "Семь наставлений мёртвым" гностика Василида / Лекция, прочитанная в клубе "Касталия" 17 августа 2012 года.