Актеон
Актеон (др.-греч. Ἀκταίων) — герой греческой мифологии. Участник индийского похода бога Диониса. Согласно историку Диодору Сицилийскому, отцом Актеона был Аристей, сын Аполлона, и фессалийской нимфы Кирены; согласно Павсанию, его матерью была Автоноя, дочь Кадмоса, основателя и царя Фив, и Гармония, дочь Ареса. Актеон был воспитан кентавром Хироном, который научил его искусству охоты. Различные древние авторы по-разному излагают миф от Актеоне. Его неизменным ядром является превращение охотника в оленя и его смерть от собственных охотничьих собак.
Миф об Актеоне
Существуют несколько версий гибели Актеона, в них виновником его гибели называется Зевс или Артемида. Самый ранний миф об Актеоне рассказывает греческий поэт Гесиод в своем «Каталоге женщин». Согласно нему, Актеон хотел жениться на своей тете Семеле, дочери Кадмоса, матери Диониса, и, таким образом, стал соперником самого Зевса, который был ее любовником. За это Зевс превратил его в оленя, и он был растерзан собственными собаками, которые загрызли его. После его смерти собаки искали Актеона и успокоились только тогда, когда кентавр Хирон сделал для них статую их хозяина.
Как пишет Аполлодор в «Мифологической библиотеке»:
- У Автонои и Аристея родился сын Актеон. Его стал воспитывать кентавр Хирон, учивший его охоте. Позднее, однако, Актеона растерзали собственные псы на склонах горы Киферон. Причиной гибели Актеона, по словам Акусилая, был гнев Зевса, вызванный сватовством Актеона к Семеле. Большинство же авторов рассказывает, будто Актеон погиб из-за того, что он увидел Артемиду купающейся. Рассказывают также, что Артемида мгновенно преобразила его в оленя и вселила ярость в сопровождавших его собак, которых было пятьдесят. Не узнав своего хозяина, собаки его растерзали. После того как Актеон погиб, собаки с громким лаем бросились искать своего хозяина. В поисках его они прибежали к пещере кентавра Хирона. Тогда последний изваял статую Актеона, и это утешило собак(III, 4,4) [1].
Версию о гибели Актеона, связанную с его намерением жениться на Семеле, упоминает и историк Павсаний:
- Если же идти (в Платеи) из Мегар, то направо будет источник, а если пройти немного дальше, то встретится и скала. Ее называют Актеоновым ложем, рассказывая, что на этой скале спал Актеон, когда он устал от охоты, и что здесь он увидел купавшуюся в этом источнике Артемиду. Стесихор из Гимеры написал, что богиня накинула на Актеона шкуру оленя, готовя ему смерть от зубов собак, с той целью, чтобы он не взял себе в жены Семелу. Я же думаю, что и без вмешательства богини на собак Актеона напала болезнь бешенства; взбесившись и не узнавая уже никого, они готовы были загрызть всякого, с кем бы они ни встретились (IX 2,3)[2].
Другие причины гибели Актеона сообщает историк Диодор Сицилийский:
- Одни считают то, что будто посвящая в святилище Артемиды лучшую часть охотничьей добычи, он замыслил вступить в брак с богиней, а другие — будто он заявил, что превосходит Артемиду в искусстве охоты. Вовсе не удивительно, что богиня разгневалась и за то и за другое: пытался ли Актеон удовлетворить свое желание, преподнося добычу богине, чуждой брачным узам, дерзнул ли он заявить, что превосходит в охоте ту, которой сами боги уступили первенство в этом подвизании, в любом случае гнев богини был обоснован и справедлив. Вполне вероятно, что, приняв облик одного из зверей, на которых он охотился, превращенный Актеон был растерзан собаками, обученными нападать на зверей (IV, 81, 4-5)[3].
Той же версии придерживается и греческий драматург Еврипид в пьесе «Вакханки»:
- Перед тобой — несчастный Актеон:
- Псы хищные, ты помнишь, растерзали
- Его в лесу, когда он утверждал,
- Что в ловле он искусней Артемиды.
Римский мифограф Гигин утверждает, что Актеон хотел изнасиловать Диану:
- Актеон, сын Аристея и Автонои, пастух, увидел купавшуюся Диану и хотел ее изнасиловать. За это разгневанная Диана сделала, чтобы у него на голове выросли рога и его сожрали собственные собаки [10].
Самое известное изложение мифа об Актеоне содержится в третьей книге «Метаморфоз» римского поэта Овидия. Согласно Овидию, Актеон случайно увидел обнаженную Артемиду, купавшуюся у источника Парфений на горе Киферон:
- Кадма же внук между тем, труды вполовину покончив.
- Шагом бесцельным бредя по ему незнакомой дубраве,
- В кущу богини пришел: так судьбы его направляли.
- Только вошел он под свод орошенной ручьями пещеры,
- Нимфы, лишь их увидал мужчина, — как были нагими, —
- Бить себя начали в грудь и своим неожиданным воплем
- Рощу наполнили всю и, кругом столпившись, Диану
- Телом прикрыли своим. Однако же ростом богиня
- Выше сопутниц была и меж них главой выступала, —
- Отсвет бывает какой у облака, если, ударив.
- Солнце окрасит его, какой у Авроры румянец, —
- Цвет лица у застигнутой был без одежды Дианы.
- Но хоть и тесно кругом ее нимф толпа обступала.
- Боком, однако ж, она обратилась, назад отвернула
- Лик; хотела сперва схватить свои быстрые стрелы,
- Но почерпнула воды, что была под рукой, и мужское
- Ею лицо обдала и, кропя ему влагой возмездья
- Кудри, добавила так, предрекая грядущее горе:
- «Ныне рассказывай, как ты меня без покрова увидел,
- Ежели сможешь о том рассказать!» Ему окропила
- Лоб и рога придала живущего долго оленя;
- Шею вширь раздала, ушей заострила верхушки,
- Кисти в копыта ему превратила, а руки — в оленьи
- Длинные ноги, всего же покрыла пятнистою шерстью,
- В нем возбудила и страх. (III. 174-198) [4].
Далее Овидий рассказывает о печальном конце Актеона, которого разорвали его собственные собаки, и называет по именам 35 из них. Согласно преданию, собаки Актеона, разорвавшие хозяина, были помещены на небесный свод в виде созвездия — или Большой, или Малый Пёс.
Гигин называет имена 81 собаки Актеона. Гибель Актеона упоминается в пятом гимне александрийского поэта Каллимаха.
Судя по изображениям на античных вазах, существовал миф, в котором Артемида пускает одну из своих стрел в Актеона. Павсаний сообщает, что Актеону поклонялись как герою в городе Орхомен (Беотия).
Рациональную версию этого мифа излагает Палефат в своем трактате «О невероятном»:
- Говорят, что Актеон был растерзан собственными собаками; но это ложь. Ведь собака особенно любит своего хозяина и кормильца, в остальном же охотничьи собаки подчиняются всем людям. Другие рассказывают, что Артемида превратила Актеона в оленя, которого собаки и растерзали. Я же считаю, что Артемида может сделать, что хочет, но не соответствует истине, чтобы человек превращался в оленя или олень в человека. Истории эти сочинили поэты, чтобы, слушая их, люди не возносились над божеством. Истина же вот в чем. Актеон был по происхождению из Аркадии и очень любил псовую охоту. Он вечно содержал множество собак и охотился с ними в горах, а своими домашними делами пренебрегал. Люди же тогда все были земледельцами, слуг не имели, сами для себя обрабатывали землю, и тот был самым богатым, кто, возделывая землю, был наиболее трудолюбивым. У Актеона же, пренебрегавшего домашними заботами, а больше всего преданного псовой охоте, жизнь вся пошла прахом. И поскольку у него никогда ничего не было, люди стали говорить: «Несчастный Актеон, съели его собственные собаки» — ведь и сейчас, если кто разорится, занимаясь сводничеством, мы обычно говорим: «Съели его девки». Такая же история приключилась и с Актеоном [6].
Интерпретации мифа
Современный исследователь Ламар Рональд Лейси, деконструируя сохранившиеся элементы мифа и дополняя его иконографическими свидетельствами поздней росписи ваз, сделал правдоподобную реконструкцию, согласно которой архаический Актеон стремится жениться на Семеле, классический Актеон хвастается своим охотничьим мастерством, а эллинистический Актеон случайно видит купание Артемиды. Лейси идентифицирует место гибели Актеона как священный для Артемиды источник в Платеях, где Актеон был героем-архегетом («героем-основателем») [5].
Ганс Бидерманн в своей «Энциклопедии символов» пишет, что в греческой мифологии судьба Актеона связана с ритуалом человеческого жертвоприношения в честь Артемиды. Согласно его интерпретации, собаки представляют жертвователей, а Актеон — умилостивляющую жертву [6].
В алхимии созерцание обнаженной Артемиды или Дианы представляет собой созерцание тайн, которые не могут быть доступны людям, но должны быть скрыты под завесами философии.
Как пишет Джордано Бруно в своей работе «О героическом энтузиазме» (четвертый диалог):
- Актеон означает интеллект, намеревающийся охотиться за божественной мудростью, за восприятием божественной красоты. Он спускает сторожевых и борзых псов. Одни из них проворнее, другие сильнее. Поэтому действие интеллекта предшествует действию воли; но воля более мужественна и действенна, чем интеллект; ведь человеческому интеллекту более приятны, нежели понятны, божественная доброта и красота; кроме того, любовь движет и толкает интеллект на то, чтобы он ей предшествовал в качестве светильника. В лесах — означает в местах диких и уединенных, посещаемых и исследуемых самым незначительным числом людей, где поэтому нет большого количества следов. Юный — малоопытный и малопрактичный, у которого жизнь коротка, а энтузиазм неустойчив. На сомнительный путь — неуверенности и двойственности разума и страсти, обозначивших себя буквой «игрек» в имени Пифагора, где представляется более занозистым, неслаженным и пустынным тот правильный и горячий путь, на который Актеон спускает борзых и сторожевых псов по следу лесных зверей, которые суть умопостигаемые виды идеальных концепций, а эти концепции – тайные, взыскуемые немногими, посещаемые в высшей степени редко, да и не отдающие себя всем тем, кто их ищет. И вот меж вод, то есть в зеркале подобий, в делах, где отражается действенность доброты и блеск божественности, а эти дела обозначены понятием вод высших и низших, находящихся под и над небесным сводом, он созерцает самую красивую грудь и лицо, то есть могущество и действие внешнее, которые можно видеть по одеянию и через созерцание и применение смертной или божественной мысли человека или божества. <...> Так Актеон, со своими мыслями – своими собаками, – искавшими вне себя благо, мудрость, красоту – лесного зверя – тем способом, каким идет гон, когда есть то, за чем гонятся, – Актеон, восхищенный всей этой красотой, сам становится добычей и видит себя обращенным в то, что он искал; и получается, что он для своих псов, для своих мыслей, делается желанной целью, потому что, уже имея божественное в себе, он не должен искать его вне себя [13].
Согласно Карлу Юнгу:
- Появление Дианы обязательно влечет за собой появление ее охотничьего животного — собаки, которая представляет ее темную сторону. Темная сторона Дианы проявляется в том факте, что она является также богиней разрушения и смерти, стрелы которой всегда попадают точно в цель. Она превратила в оленя охотника Актеона, из засады наблюдавшего за ее купанием, в результате чего охотничьи собаки самого Актеона не узнали хозяина и разорвали его на куски. Этот миф мог дать толчок к возникновению, прежде всего, такого определения lapis, как сегvus fugitivus (убегающий олень), а затем, как "бешеная собака", которая есть ничто иное, как мстительный и предательский аспект Дианы, как новой луны [9].
В пост-юнгианской психологии миф трактуется как символ духовного преображения и мистического просветления. Так, юнгианский психолог Вольвганг Гигерих пишет:
- Миф об Актеоне показывает непосредственное отношение (и непосредственность отношения) души к истине. Душа и истина взаимосвязаны. Как вода для рыб, так и истина является родным элементом для души. Наш миф (который в конце концов является свидетельством души, самовыражением ее в одном из ее архетипических «моментов») настаивает на стремлении души к абсолютной Истине и на фактическом удовлетворении этого страстного стремления, то есть на фактическом столкновении с абсолютной истиной. Артемида в нашем мифе – это своего рода кантианский нумен как феномен, вещь-в-себе как явление. (Конечно, она может быть этим беспрепятственным откровением nuda veritasтолько потому, что она – абсолютная негативность, и потому что откровение тоже само по себе является негативным, или снятым, откровением.) [14].
Роберт Грейвс видит в этом мифе об Артемиде:
- Ритуальное купание, во время которого за ней подглядывал Актеон, рогатые лани, впряженные в ее колесницу, и перепелки Ортигии скорее определяют ее как нимфу, чем как девственницу. Актеон, вероятно, был царем-жрецом доэллинского культа оленя, и его разрывают на куски после пятидесятимесячного правления, что составляет как раз половину Великого года. Оставшуюся часть года правил его соправитель, или танист. Нимфа совершала омовение не перед убийством, а после него. Существует много параллелей этого ритуального обряда в ирландских и валлийских мифах, и еще в I в. н. э. человека, обряженного в шкуру оленя, регулярно травили собаками и убивали на горе Ликей в Аркадии (Плутарх. Греческие вопросы. 39). Собаки для этого обряда обычно выбирались белые с рыжими ушами, как и «гончие ада» в кельтской мифологии [11].
Польский писатель, натурализовавшийся во Франции, Пьер Клоссовски (1905 — 2001) опубликовал в 1956 году короткий роман под названием «Ванна Дианы», в котором он размышляет над этой легендой.
Актеон в массовой культуре
История Диана и Актеон — классический предмет живописи, скульптуры и музыки, получивший очень широкое распространение между XVI и XVIII веками. Наиболее часто изображали сцену, когда Актеон случайно видит Диану, но иногда также показывали его трансформацию и смерть. В эпоху барокко и рококо тема нападения охотничьих собак на Актеона стала популярной в скульптурах, предназначенных для парков и садов. В 1684 году французом М.-А. Шарпантье была написана оперная пастораль «Актеон». А австрийский композитор Август Карл Диттерс фон Диттерсдорф написал симфонию «Превращение Актеона в оленя». В 1946 году мексиканская художница Фрида Кало почерпнула вдохновение из этого мифа для создания картины, на которой олень с человеческим лицом, похожим на ее, убегает в лес, пронзеный стрелами.
Образ человека, растерзанного псами
Мотив гибели человека, растерзанного собаками, часто встречается в древней мифологии. В аккадском эпосе о Гильгамеше (таблица VI) этот герой упрекает богиню Иштар за её жестокое обращении со своими любовниками:
- И еще ты любила пастуха-козопаса,
- Что тебе постоянно носил зольные хлебцы,
- Каждый день сосунков тебе резал, —
- Ты его ударила, превратила в волка,
- Гоняют его свои же подпаски,
- И собаки его за ляжки кусают [12].
Жена израильского царя Ахава, нечестивая царица Иезавель, поклонявшаяся идолам, по приказу нового царя Ииуя была сброшена из окна своего дворца, и её тело растерзали собаки (3 Цар. 16:31, 18:4; 4 Цар. 9:37). Сын Аполлона Лин погиб во время прогулки в лесу, растерзанный одичавшими собаками.
Об опасных демонах с пёсьими ликами предупреждает древняя теургическая традиция, представленная в «Халдейских оракулах»:
- Демоны с пёсьими ликами выйдут из глуби подземной, истинных знаков они не являют для смертного взора [7].
О псах, угрожающих душе человека, говорится и в библейских псалмах:
«Избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою» (Пс.21:21).
В каббале собаки с головами ухмыляющихся демонов — традиционный образ Самаэля («Лжец», «Яд Божий»), являющегося клипой сефиры Ход, который символизирует неподготовленность человека к тайной мудрости, а также сознательную нечестность во всех ее проявлениях.
В «Видении и голосе» Алистера Кроули ангел Метатрон говорит:
- Того, кто будет искать здесь видения и голоса, собьют с пути демоны с песьими ликами, не являющие истинных знаков и отвлекающие от Священных Таинств, — если только он не носит имя NEMO [8].
Миф об Актеоне упоминает Алистер Кроули в своей «Книге 777».
В мифе об Актеоне можно увидеть параллель с библейской заповедью: «И сказал Господь...человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исход 33:19,20).
Примечания
- 1. Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Серия `Литературные памятники`). Издание подготовил В.Г. Борухович. Л.: Наука, 1972. С. 52.
- 2. Павсаний. Описание Эллады. Т. 2. Серия Античная библиотека. Раздел Античная история. СПб.: Алетейя, 1996. С. 262.
- 3. Диодор Сицилийский. Греческая мифология (Историческая библиотека). М.: Лабиринт, 2000. С. 77.
- 4. Публий Овидий Назон. Метаморфозы. Библиотека античной литературы. Перевод с латинского С. Шервинского. М.: Художественная литература, 1977. С. 85-86.
- 5. Lamar Ronald Lacy, "Aktaion and a Lost 'Bath of Artemis'" The Journal of Hellenic Studies, Volume 110, November 1990, pp. 26 - 42.
- 6. Hans Biedermann, The Dictionary of Symbolism, Facts on File, 1989.
- 7. Халдейские оракулы. Алистер Кроули. Восемь лекций по йоге. М.: Ганга, 2009. С. 253
- 8. Алистер Кроули. Видение и голос. М.: Ганга, 2010. С. 160.
- 9. Карл Густав Юнг. Mysterium Coniunctionis. Серия Актуальная психология. Москва-Киев: Рефл-бук-Ваклер, 1997.
- 10. Гигин. Мифы. Серия: Новая античная библиотека. СПб.: Алетейя, 2017. С. 231.
- 11. Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М.: Прогресс, 1992. С. 105-106.
- 12. Эпос о Гильгамеше. Серия: Литературные памятники. М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1961. С. 41.
- 13. Бруно, Джордано. О героическом энтузиазме. М.: РИПОЛ классик, 2020. С. 130-132, 133.
- 14. Вольфганг Гигерих. Логическая жизнь души. М.: Касталия, 2018.