Азазель

Изгнания «козла отпущения» для Азазеля

Азазель, Азазел, Азазиил, Азаэль (арам. רמשנאל, др.-евр. עזאזל‎, араб. عزازل‎ — Азазил‎) — изначально имя демона пустыни, которому на еврейском празднике искупления (Йом-Кипур ) приносился в жертву козёл, символически нагруженный грехами народа Израиля. В более поздних традициях Азазель — падший ангел, который часто ассоциировался с дьяволом.

История

Этимология имени

Этимология имени Азазель не вполне не ясна (в Библии оно встречается только в Лев 16). Слово ‘aza(’)zel в сочетании la ‘aza(’)zel может быть истолковано и как имя одушевленного существа, и как географическое название (которое в свою очередь может быть как собственным, так и нарицательным). Существуют три основных варианта интерпретации слова ‘aza(’)zel. В Септуагинте словосочетание la ‘aza(’)zel передается фразой «для отпущения» (Лев 16. 8; 16. 26). Вариант перевода в Вульгате (caper emissarius) исходит из прочтения как ‘ez ’azel, «козел отсылаемый» (букв, «уходящий»); слово ’azal (библейско-арам. ’azal, сир. ’ezal), «идти, уходить», — арамейское, однако оно встречается в Библии, напр., в Притч 20. 14, Иов 14. 11. Второй вариант перевода («гористая местность»), которого придерживаются некоторые филологи), исходит из того, что в Лев 16. 26 имеется указание на труднодоступную местность. Эта версия опирается на толкование мидраша на словосочетание ’eres gazera (пo синодальному переводу — «земля непроходимая») (Лев 16.22). Третий вариант перевода исходит из того, что Азазель — это имя демона. Такое понимание преобладает в литературе мидраша в раннюю постбиблейскую эпоху (Енох 4, 6; Пирке рабби Элиезер), и именно его считают верным большинство исследователей Библии.

Азазель в иудейской традиции

Имя Азазеля тесно связано с древнееврейским обрядом отпущения грехов, проводившимся в 10-й день месяца тишри (сентябрь-октябрь). В Библии Азазель упоминается только в контексте описания ритуала «дня искуп­ления» (Йом-киппур); в этот день грехи народа перелагались на двух козлов, один из которых предназначался в искупительную жертву для Господа, а дру­гой («козёл отпущения») — «для Азазеля» (Лев. 16, 8, в синодальном переводе — «для отпущения»), второго козла отводили в пустыню, место обитания Азазеля (16, 10). Представление о пустыне как жилище демонического начала присуще и новозаветному рассказу об искушении Иисуса Христа дьяволом, а также христианским «житиям» ранних монахов-аскетов.

Приблизительно с III века до н.э. имя «Азазель» стали использовать для именования демона пустыни — предводителя шеирим («косматых демонов», обитавших в безлюдных и бесплодных местах). Действительно, основой обряда отпущения козла могли быть умилостивительные жертвы опасным духам пустыни. Высказывались также предположения, что первоначально Азазель был древним семитским богом стад, позднее выродившимся в демона. Но, так или иначе, с развитием монотеизма ритуал отсылания козла в пустыню был переосмыслен как возвращение зла к его источнику (буквальное или, в более поздних трактовках, символическое, служащее лишь для того, чтобы склонить участников обряда к покаянию). Азазель же (или демон, которому впоследствии было приписано это имя) превратился из самостоятельного персонажа древнейшей политеистической религии в одного из падших ангелов иудео-христианской традиции.

Азазель в апокрифах

По словам современной американской писательницы, автора справочных и энциклопедических изданий по тематике духовности, оккультизма и паранормальных явлений Розмари Гуили:

«Апокалиптические писания подчеркивают злую природу Азазела. Он является одним из главных сыновей Божьих, спустившихся на землю и развратившихся (см. Стражи). В 1-й «Книге Еноха» его называют одним из 21 предводителей 200 падших ангелов. У него семь змеиных голов, 14 лиц и 12 крыльев. Он будит агрессивность, учит мужчин обрабатывать металл и изготовлять мечи и щиты, а женщин тщеславию, обучая их использованию украшений и косметики. Учит тиранить людей, нарушению супружеского долга, открывает божественные секреты. Данные Азазелом наставления по производству и обработке металлов были поняты эллинистически настроенными алхимиками как свидетельство ангельского происхождения алхимии. В Апокалипсисе Авраама Азазел является ангелом немилосердия, лжи, зла, гнева, испытаний и одним из владык ада, заточенным Богом на земле из-за особой любви к ней. Азазел является Аврааму сперва в облике нечистой птицы, а потом как дракон с 12 крыльями и человеческими руками и ногами»[3].

В апокрифической литературе Азазель сохраняет за собой функции козла отпущения: в кумранской «Книге исполинов» (фрагмент 7, IV/III—I вв. до н.э.) Азазель несет наказание за грехи всех исполинов, родившихся от ангелов и смертных женщин. Тот же мотив повторяется в 1-й «Книге Еноха» (II—III вв. до н.э.), где Азазель — один из предводителей двух сотен мятежных ангелов («григореев», что в переводе означает «Стражи» или «Бодрствующие»), восставших против Бога в допотопные времена. Стражи во главе с Азазелем и Семьязой стали смешиваться с людьми и порождать от дочерей человеческих «великих исполинов, рост которых был в три тысячи локтей». Азазель научил людей:

«…делать мечи, и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть, что было позади них, и научил их искусствам: запястьям, и предметам украшения, и употреблению белил и румян, и украшению бровей, и украшению драгоценнейших и превосходнейших камней, и всяких цветных материй и металлов земли».

«И явилось великое нечестие и много непотребств, и люди согрешали, и все пути их развратились (2.14—15)».

Другие Стражи передают людям «запретные» магические познания и «небесные тайны мира» (2.24), обучая их «волшебству и заклятиям» (2.8), «всяким заклинаниям и срезыванию корней», «расторжению заклятий», «наблюдению над звездами», «знамениям» и «движению Луны» (2.16). Господь сурово карает и мятежных ангелов, и их потомство, и все развратившееся человечество, но главную вину за происшедшее возлагает на Азазеля:

«…вся земля развратилась чрез научения делам Азазела: ему припиши все грехи» (2.38).

Обращаясь с этими словами к ангелу Рафаэлю, Бог повелевает:

«Свяжи Азазела по рукам и ногам и положи его во мрак; сделай отверстие в пустыне, которая находится в Дудаеле, и опусти его туда».

«И положи на него грубый и острый камень, и покрой его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрой ему лицо, чтобы он не смотрел на свет!»

«И в великий день суда он будет брошен в жар (в геенну) (2.35—37)».

Наказание Азазеля, описанное в «Книге Еноха», действительно можно истолковать как художественно переосмысленный обряд возложения грехов народа на козла.

В 3-й «Книге Еноха» («Книге небесных дворцов», ок. V в.) Азазель вписывается в контекст другого традиционного предания о падении ангелов, в котором причиной бунта стало их нежелание поклониться человеку. Здесь Азазель (Азаэл) — один из трех «ангелов-служителей» (наряду с Аззой, или Шемхазаем, и Уззой), выступивших против Еноха, когда Господь сделал того ангелом Метатроном, «князем и правителем» ангелов:

«Тогда пришли три ангела-служителя — Узза, Азза и Азаэл — и стали выдвигать обвинения против меня на небесной высоте, сказав перед Святым, будь Он Благословен: «Владыка мира, не были ли первые правы, когда давали Тебе совет: ‘Не сотворяй человека!» <…>

Когда они увидели меня, они сказали перед Ним: «Господь Вселенной! Какое право он имеет восходить в высь высот? Не происходит ли он от тех, кто погибли в водах Потопа? Какое право он имеет пребывать на небе?» (4.6—7).

Как противник одного из патриархов Азазель выступает и в «Апокалипсисе Авраама» (ок. I века н.э.). Здесь он принимает облик нечистой птицы и слетает на жертву, приготовленную Авраамом (ср. Быт. 15:11:

«И налетели на трупы хищные птицы; но Аврам отгонял их»).

Ангел, объясняет Аврааму, что эта птица — само нечестие, и обращается к Азазелю со словами:

«Стыдись, Азазель! Ибо жребий Авраама — на небесах, а твой — на земле: ты избрал [землю] себе и полюбил эту обитель нечистоты твоей. Поэтому Владыка Вечный, Всемогущий, назначил тебе обиталище на земле. Устами твоими лжет дух всякого зла, и через тебя нисходят гнев и несчастья на роды людей нечестивых» (13.4—9)».

В «Книге Еноха» утверждалось, что в Судный день Азазель будет «брошен в жар»; схожая кара назначается ему и в «Апокалипсисе Авраама»:

«Будь же горящим углем в печи земли! Иди, Азазель, в те части земли, где ничья нога не ступала. Ибо наследье твое — на тех, кто с тобой» (14.5—6).

При этом Азазель оказывается одновременно и падшим ангелом, ввергнутым в ад, и «владыкой преисподней, соблазнителем человечества», и олицетворением самого ада — места мучений для грешников:

«Господь провозглашает, что нечестивые будут «гнить во чреве коварного червя Азазеля и гореть в огне его языка» (31.5)

В одном из стихов «Апокалипсиса Авраама» Азазель отождествляется со змеем, искусившим Еву, и предстает как великий дракон о семи змеиных головах и четырнадцати лицах, имеющий «руки и ноги человеческие и по шесть крыльев на спине справа и слева» (23.7). С Самаэлем, соблазнителем Евы, этого демона смешивали и в более поздних текстах — например, в каббалистической книге «Сефер Зогар». Однако в других зогарических трактатах Азазель предстает как перворожденный сын Лилит и Самаэля. В одном из фрагментов он описывается как «нечистая скверна», в которой Самаэль («всадник, едущий верхом на змее») соединяется с Лилит (змеей):

«Это тайна Азазеля, объемлющая мужа и жену осквернения».

«Нечистая скверна» интерпретируется как семя Самаэля, от которого рождается первенец Лилит. В том же трактате Азазель помещается во главе низшего ангельского чина «бене элохим» или «ишим», который состоит из душ праведных людей, обретших ангельское достоинство.

Азазель у христианских авторов

Христианские авторы, начиная с Оригена, нередко отождествляли Азазеля с Сатаной. Азазель также отождествлялся с Люцифером, падшим «Светоносцем»-денницей, — на том основании, что в одном из видений Еноха он предстает в образе звезды, павшей с неба первой и увлекшей за собой другие звезды (1-я «Книга Еноха», 17.10). Климент Александрийский отмечает, что ветхозаветный закон запрещал приносить в жертву козлов, за исключением ритуала отпущения грехов, потому что козел символизировал наслаждение, которое «есть жилище всяческого зла» (Clem. Alex. Strom. VII 6 [33. 5]). Блаженный Иероним видел в козле символ животного, постоянно пылающего плотской похотью (Hieron. In Matth. 25. 31-34). Также некоторые авторитетные экзегеты широко развивали христологическое понимание образа Азазеля, в том числе обыгрывая в своих толкованиях и евангельские аллюзии.

Некоторые христианские богословы трактовали ветхозаветного козла отпущения как символический прообраз самопожертвования Христа. В частности, по мнению Кирилла Александрийского (ок. 377 — 444), «Козел же был образом Христа, сделавшегося ради нас грехом». Ведь Сам Христос по своему домостроительству был «к злодеям причтен» (Мк 15. 28; ср.: Ис 53.12) и распят вместе с разбойниками, был опозорен и проклят, «ибо написано: «проклят всяк, висящий на древе»» (Гал 3.13) (Cyr. Alex. De adorat. 9). Феодорит Кирский (386 (393?) — около 458/466) предостерегает своих читателей от того, чтобы считать неприличным прообразование страдания Спасителя посредством Козла отпущения, поскольку уже евангелист Иоанн Богослов именовал его агнцем (Ин 1. 29), а также напоминает, что Иисус пострадал не за праведных только, но и за грешных, которые им самим называются козлами (Мф 25. 33). Если считать это прообразование неподобающим, то, по мнению Феодорита, не менее неприличным должно выглядеть прообразование Христа через медного змия, которого сам Господь обозначил Своим прообразом в Евангелии (Ин 3. 14-15).

Адвентисты седьмого дня считают, что козел отпущения, или Азазель, символизирует Сатану, которому предстоит в Судный день принять на себя все грехи, простившиеся истинно верующим людям, и одному понести за них кару.

Азазель в исламе

Представление об Азазеле (араб. عزازيل, Azazil) как главе падших ангелов проникло и в мусульманскую традицию, где он часто отождествляется с Иблисом. Основой для коранического толкования ангела Азазеля являются сообщения Абдаллаха ибн Аббаса и Ибн Масуда, которые цитируются и подтверждаются многими классическими комментаторами Корана, такими как Ат-Табари и Ас-Талаби. Когда-то Азазель принадлежал к иерархии архангелов и был послан Аллахом на землю для борьбы с демонами. После своей победы он возгордился и отказался поклониться Адаму, которого сотворил Аллах, считая Адама более низким по природе, так как тот был сотворен из глины, а Азазель, как и все джинны, из огня. Суфийский мистик X века Мансур аль-Халладж рассматривает имя «Азазил» как первоначальное имя Иблиса и соотносит каждую из его букв с теми или иными характеристиками этого коранического эквивалента Сатаны. В «Умм аль-китаб» («Мать книги»), шиитском произведении VIII века, Азазель считается первой эманацией Аллаха и творцом мира. Азазель использовал божественную силу, но согрешил против Аллаха, провозгласив себя богом наряду с Аллахом. За это он был изгнан Аллахом в материальный мир.

Азазель в демонологии

Азазель и «козёл отпущения». Луи Бретон, 1863, «Инфернальный словарь» Коллена де Планси.

В древнееврейских преданиях Азазель — один из падших ангелов. Он «прикован на горе тьмы» и охотно учит колдовству любого, кто обратится к нему за помощью[4]. В ряде средневековых гримуаров описываются вызывания «Асакеля» (Asacel), «Азоэля» (Azoel), «Аосаль» (Aosal), которых можно отождествить с Азазелем.

Итальянский гуманист и философ XV века Пико делла Мирандола на основании каббалистических источников описывает Азазеля как одного из тех, кто пожирает злых колдунов, но в остальном никакой особенной связи между этим демоном и духами мертвых как классом не прослеживается[5]. Современный исследователь магии Франк Клаасен в своей статье «Ритуальное вызывание духов и наука эпохи раннего Нового времени: эксперименты Хемфри Гилберта с магическим кристаллом», рассказывая об экспериментах Хемфри Гилберта (1537—1583) и Джона Дейвис (1550—1605), сообщает:

Дейвис интересовался собственным будущим, но основная задача заключалась в том, чтобы вопросить величайших магов мира о тайнах магической практики. С этой целью Хемфри заклял и связал Азазеля — демона, отвечающего за души умерших, — и заставил его привести Адама, Иова, Соломона, Роджера Бэкона и Корнелия Агриппу. Все эти великие маги пришли и согласились помочь, причем к ним присоединились еще двое незваных — святой Лука и Иоанн Креститель. <...> Демон Азазель, которого вызывали Гилберты и Дейвис, известен с давних времен: он вскользь упоминается еще в «Книге Левит» и фигурирует в некоторых древнееврейских преданиях, а в конце XV века появляется на страницах трактатов по христианской каббале. Несколько необычно то, что его используют как помощника для обращения к душам усопших; в принципе, эта его роль может основываться на каких-то древнееврейских поверьях, но непосредственным ее источником служит латинская некромантическая традиция. Схожие операции с участием Азазеля встречаются в нескольких других британских рукописях XV и XVI веков[1].

В европейской магической литературе Азазель фигурирует в различных четырехчастных классификациях, но соответствия его остаются неопределенными. В сводной таблице из «Оккультной философии» Корнелия Агриппы (Кн. II, гл. 6) он соотносится с одним из четырёх князей демонов, вредящих в стихиях, также со второй буквой Тетраграмматона (первой Хе), западом и стихией Воздуха, подобно демоническому королю запада Паймону. Опираясь на эту классификацию, С.Л. Мазерс в комментариях к «Книге Священной магии Абрамелина» прямо отождествляет Азазеля с Паймоном; однако тот же Агриппа в другом месте (III.24) предполагает тождество Азазеля с Амаймоном, демоническим «королем юга» (по некоторым позднейшим версиям — востока):

... среди злых духов есть четыре, которые (как самые могучие цари) поставлены над остальными, согласно четырём сторонам света, имена которых таковы: Уриеус — царь востока, Амаймон — царь юга, Паймон — царь запада, Эгин — царь севера; их еврейские богословы иногда называют более правильно так: Самуэль, Азазэль, Азаэль, Маазуэлью. (Кн. III, гл. 24)

а в трактате «О тщете наук» Агриппа сопоставляет Азазеля с Самаэлем, библейским змеем-искусителем, который, в свою очередь, в сводной таблице представлен как демон востока и стихии Огня.

«Ибо, как говорят еврейские учителя, все наше тело, плотская животная часть наша и все, что в нас связано с веществом плоти, без должного погребения достается в пищу Змею или, как они называли его, Азазелю, владыке плоти и крови и князю мира сего, тому, кто в «Книге Левит» зовется князем пустыни и о ком в «Книге Бытия» сказано: «Будешь есть прах во все дни жизни твоей» (Быт. 3:14.), и у Исаии: «[А для змея] прах будет пищею» (Ис. 65:25.).

В несколько более раннем источнике — трактате под названием «Магия доктора Фауста, естественная и противоестественная» (1501) — Азазелю приписывается власть над Воздухом. Пико делла Мирандола на основании каббалистических источников описывает Азазеля как одного из тех, кто пожирает злых колдунов.

В каббалистической традиции его изображали как одного из четырех знаменосцев Сатаны (см. Иоганн Рейхлин «О каббалистическом искусстве»). Также в поэме Джона Мильтона «Потерянный рай» Азазиил (Азазель) фигурирует как первый знаменосец адских воинств:

Под громовый рык рогов

И труб воинственных он повелел

Поднять свою могучую хоругвь.

Азазиил — гигантский Херувим —

Отстаивает право развернуть Ее;

Французский автор Коллен де Планси (1794 — 1881) в своем «Инфернальном словаре» пишет:

«№ 12. Азазель (Azazel), демон второго чина, страж козла. На празднике отпущения грехов, который евреи справляли в десятый день седьмого месяца (сентября), к первосвященнику приводили двух козлов, выбранных по жребию: одного — для Господа, другого — для Азазеля. Того, который был для Господа, сжигали на жертвеннике, прежде собрав его кровь для очищения от грехов. Затем первосвященник, возложив руки на голову второго козла, исповедовался в своих грехах и грехах народа своего, и грехи эти переходили на козла, которого затем отводили в пустыню и отпускали. Избавясь от того козла Азазеля, именуемого также козлом отпущения (и много мерзостней того), народ в молчании возвращался в свой стан».

Азазель в эзотерике

Рисунок распятия Господа на Голгофе, сделанный Азазелем

Английский писатель, священник и исследователь оккультизма Монтегю Саммерс в своей «Истории колдовства» сообщает об интересном документе:

«В архивах Святейшей канцелярии сохранилась икона с изображением распятия, о которой тут же написано следующее: некий молодой человек, известный порочностью своей жизни, редкостный богохульник, потерял вследствие расточительности свое имущество и, будучи в сильной нужде, решил продать свое тело и душу Люциферу с тем, чтобы тот снабдил его деньгами, достаточными для того, чтобы он снова мог проводить жизнь в роскоши и предаваться тем порокам, какие он пожелает. Сказано, что демон принял видимую форму и потребовал письменный документ о том, что имярек передает себя целиком в распоряжение сил ада. Юноша согласился это сделать, но при одном условии. Он спросил дьявола, был ли тот при распятии Господа на Голгофе, и, получив утвердительный ответ, настоял на том, чтобы Дьявол начертал подлинное изображение распятия, чтобы через него передать составленный документ. Враг рода человеческого после немалых раздумий согласился и вскоре набросал рисунок распятия. Но при виде мучимого и истекающего кровью Тела Господня, распростертого на Кресте, юноша почувствовал раскаяние столь сильное, что упал на колени и воззвал о помощи к Господу. Собеседник его тут же исчез, оставив ужасный контракт и картинку. Кающийся, желая обрести отпущение столь непростительных грехов, вынужден был обратиться за помощью в Главный пенитенциарий, и благодаря этому картинка попала в Святейшую канцелярию. Впоследствии князь Барберини получил разрешение копировать ее и передал копию капуцинам Св. Марии делла Консеционе» [2].

Согласно теософскому учению Елены Блаватской («Тайная доктрина», т. 2) «Азазель и его “Воинство” есть просто еврейские “Прометеи” и должны рассматриваться с этой же точки зрения».

Азазель в массовой культуре

Уильям Хант, «Козёл отпущения», 1856

Образ Азазеля занял довольно заметное место в художественной литературе и искусстве, сохранив ту амбивалентность, которой наделили его христианские теологи. С одной стороны, он отождествляется с козловидным предводителем ведьмовских шабашей или принимает иные демонические обличья, как у Уильяма Блейка, изобразившего на одном из своих рисунков всадника верхом на змее (в «Сефер Зогар» отождествляемого то с Азазелем, то с его отцом); с другой же — переосмысляется как символ Иисуса Христа, «жертвенного агнца», принявшего на себя грехи мира, и в таком виде появляется, в частности, на знаменитой картине английского художника-прерафаэлита Уильяма Ханта (1827 — 1910) «Козел отпущения».

Имя Азазель часто используется в популярной культуре для обозначения демонических или демоноподобных фигур. Например, он является антагонистом в фильме «Демон» и в сериале «Сверхъестественное», а также главным героем в фильмах «Падшие ангелы 2» и «Падшие ангелы 3». В романе Михаила Булгакова (1891 – 1940), «Мастер и Маргарита» Азазель (под итализированным именем Азазелло) соединяет в себе функции апокрифического ангела-«стража», обучившего женщин колдовству и искусству косметики (именно он вручает Маргарите волшебный крем), со своей исконной ролью пустынного демона-губителя:

«Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца».

Именем «Азазель» назван сборник рассказов Айзека Азимова и роман Бориса Акунина.

Библиография

• Саммерс Монтегю. История колдовства. Перевод с английского А.М. Лотменцева. Серия: Зловещие страницы истории. М. ОЛМА-пресс. 2002.
• Энциклопедия ангелов / Розмари Эллен Гуили. — М. : Вече, 2008. — 416 с. : ил.
• Анна Блейз. Демонография. М.: "Ганга", 2012.
• Столпы Тубал Каина М. Касталия. 2012.
• Э.А.Коэттинг "Книга Азазеля". М. Касталия. 2016.
• Орлов А. Подобие Небес: Азазель, Сатаниил и Левиафан в иудейской апокалиптике. М. Книжники. 2016.
• Э.А.Коэттинг Азазель - украденный огонь богов. М. Касталия. 2020.

Примечания

1. Франк Клаассен. Ритуальное вызывание духов и наука эпохи раннего Нового времени: эксперименты Хемфри Гилберта с магическим кристаллом // В мире духов и демонов. Антология. М.: Ганга, 2014. С. 101, 108.

2. Саммерс Монтегю. История колдовства. Перевод с английского А.М. Лотменцева. Серия: Зловещие страницы истории. М. ОЛМА-пресс. 2002. С. 54.

3. Розмари Э. Гуили. Энциклопедия ангелов. С предисловием Лайзы Дж. Швебель, доктора философии. М. Вече. 2008. С. 32.

4. Louis Ginzberg, The Legends of the Jews, 7 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society of America, 1909, 1:126, 148—152; 5:123, 152, 171, 311, 416.

5. Brian P. Copenhaver, “Number, Shape, and Meaning in Pico’s Christian Cabala: The Upright Tsade, the Closed Mem, and the Gaping Jaws of Azazel”. // Grafton and Siraisi, Natural Particulars, pp. 46—47, 72.