Пуассон, Альберт

Альберт Пуассон

Пуассон, Альберт (фр. Albert Poisson, 26 сентября 1868 — 27 июня 1894 г.) — французский писатель, романтического направления, отказался от карьеры медика, заинтересовавшись алхимией. Использовал псевдоним Philophotos (Филофет).

Биография

Антуан Леон Альберт Пуассон родился в Париже в 1868 году в мелких коммерсантов семье Этьена Леона Пуассона и его жены Анны Гардон.

Альберт Пуасон начал изучать алхимию в 1888 г., причиной этому стала книга, которую он случайно приобрел. В том же 1888 году, изучая медицину, он поступил в лабораторию П. Готье, где его изыскания и рвение заставили обратить на него внимание. В 1890 г. Пуасон опубликовал свои „Пять алхимических трактатов", на следующий год — вторую книгу „Теории и символы алхимиков" (Théorie et symboles des alchimistes), которая впоследствии многократно переиздавалась и переводилась на многие языки. В 1893 г. он начинает публикацию своей „Алхимической энциклопедии", представив очерки о Николя Фламеле, Роджере Бэконе, Джоне Ди (статья о Ди появилась в мартинистском журнале „Инициации" под его псевдонимом Филофет).

Посвященный в Орден Мартинистов Папюса в 1890 г., он стал членом Высшего совета в 1892 г., доктором каббалы и член R. С. К. с 1893 г. В 1894 году был посвящен в масоны в 1894 г. Будучи вынужден посвятить один год военной службе, ему пришлось прервать свою работу. Переутомившись во время военных маневров, он по возвращении домой заболел тифом, к чему вскоре добавились лихорадка и пневмония. Умер в 1894 году в Париже в возрасте 24 лет.

Пуассон был один из основателей Независимой Группы Изучения Эзотеризма (Groupe Indépendant d'Études Ésotériques, 1889), Независимого Общества Протилитов (la Société Hermétique des Protylites, 1891) и Герметической Школы (la École Hermétique, 1894). Архив Пуассона, после его смерти, были приобретен доктором Папюсом и Марком Хэйвеном (Эммануэлем Лаландом).

В предисловии к изданию его книги "Посвящение в алхимию" Марк Хэйвен пишет:

"Théorie et symboles des alchimistes" (1891).

Его смерть была скоротечной: в субботу вечером он ещё работал, изучая старые рукописи в Национальной библиотеке, воскресенье унесло его. Но эта внезапность смерти была только видимостью: если накануне он был на ногах на своём рабочем месте, то это сделала возможным его восхитительная энергия. Неделя за неделей в течение года болезнь, сжигавшая его, усиливалась, и с каждым днём путь, который ему нужно было пройти от улицы Сен-Дени до библиотеки Арсенала или Национальной библиотеки, становился всё труднее. Он приходил в лихорадке, безмолвный, задыхающийся, потрясаемый непрестанными приступами продолжительного кашля; но его воля поддерживала его за рабочим столом, без проявления слабости, всё время, которое он решил провести за ним. Вот учения мудрости, которые выше самых красивых страниц сами его книг: ибо книги – ничто, а действие – всё. В двенадцать лет Пуассон жертвовал своими сбережениями ради покупки старых алхимических книг; в восемнадцать лет он пожертвовал лёгкой карьерой, в которой ему оказывали покровительство, ради поиска Камня, ради трудной и непривлекательной жизни охотника за невозможным; в двадцать четыре года он пожертвовал последними дыханиями своей жизни ради совершенствования начатого и уже столь широко замысленного произведения, ради того, чтобы дать пример самоотверженности. Те, кто не узнают в этом его званий, степеней и подписи Розы и Креста, ещё не читали великой книги посвящений. Было бы бесполезным, даже скучным для большинства давать здесь подробную биографию Альбера Пуассона: жил ли он в 1880 году в Тулузе или Париже, поступил ли он в колледж в мае или декабре, это неважно. Те, кто интересуется жизнью нашего брата, будут больше поражены, узнав о том, что в тринадцать лет он уже бодрствовал у своего зажжённого атанора и в воскресенье обегал набережные в поисках старых книг по алхимии, которые тогда было найти легче, чем сегодня, что на покупку реторт, купороса и угля уходили его карманные школьные деньги, и что он основывал уже с несколькими друзьями, более любопытными, чем серьёзными, герметические общества, где под его руководством и под его энергичным единоличным управлением работали, может быть, больше, чем в других обществах, основанных более взрослыми и более титулованными, чем он был тогда. Позднее, в возрасте, в котором ищут развлечений, лёгкой жизни кафе и кружков, Пуассон проводил свои дни в химической лаборатории парижского Факультета медицины, свои вечера в библиотеках или среди своих друзей, свои ночи, большей частью, возле своих печей, зажигаемых ценой величайших усилий в его старой комнате на улице Сен-Дени. Летом он в полдень медленно доходил до лаборатории, много фотографий которой сохранилось, и, очевидно, она стала бы, если бы ему позволило время, единственным местом его работ и одновременно образцом алхимической лаборатории-молельни. Именно этим временем датируются его первые произведения. Сначала он опубликовал “Письмо о чудесах природы и искусства” Роджера Бэкона, затем “Пять алхимических трактатов”, “Теории и символы алхимиков”, наконец, последние, “Николя Фламель и алхимия в XIV веке”, перевод “Книги огней Маркуса Грека”, серьёзные исследования, в которых нет ни одного непродуманного слова, все они обнаруживают огромный запас химических, исторических и герметических знаний, которые Пуассон смог приобрести, начиная со своей юности. Из того, что одно из его произведений было награждено Академией и представлено этому прославленному обществу профессором Готье, я не хочу заключить, что он был лучше, чем другие; но это уважение к официальной науке, проявленное алхимиком, представившим на её рассмотрение свой труд, отмечено духом, в который не проникло высокомерие, и который уважал истину и науку повсюду, где они проявляются. <...>

Он хотел прибавить к этим первым произведениям ещё многие страницы: он составил план алхимической энциклопедии, истории, практики, теории и библиографии. Но смерть подстерегала его: он ушёл, полный здоровья, на военную службу в Санс на один год, где бесполезное переутомление казармы свалило его с тифом на кровать в госпитале. Он поднялся с неё только для того, чтобы снова упасть с поражёнными лёгкими. Без надежды на излечение, зная об этом, он принял свою судьбу с мудростью, и прекратил свою непрерывную работу только накануне своей смерти[1].

Библиография

Теории и символы алхимиков: Великое делание, 1915

L'initiation alchimique, 13 lettres inédites sur la pratique du Grand Œuvre, (Посвящение в алхимию, 13 неопубликованных писем о практике Великой Работы ), Paris, Édition de l'Initiation, 1900.
Nicolas Flamel, Histoire de l'Alchimie (Николя Фламель. История алхимии), Paris, Gutemberg reprint, 1981.
Le livre des feux, paru dans la Revue Scientifique (Книга огней: представленная в Научном Обозрении), no 15, avril 1891.
Cinq traités d'alchimie des plus grands philosophes: Paracelse, Albert le Grand, Roger Bacon, R. Lulle, Arn. de Villeneuve, bibliothèque Chacornac (Пять трактатов по алхимии величайших философов: Парацельса, Альберта Великого, Роджера Бэкона, Раймунда Луллия, Арнольдв из Виллановы), 1890.
Théorie et symboles des alchimistes. Le grand œuvre... Avec 45 figures et une bibliographie. Ed. Chacornac. 1891. Paris.

Публикации на русском языке

Пуассон, Альберт. Теории и символы алхимиков: Великое делание; Пер. под ред. А.В. Трояновского. - Петроград : Журн. "Изида", [1915].
Пуассон, Альберт. Теория и символы алхимии. Великое делание. Киев. Новый Акрополь. 1995/
Пуассон Альберт. Алхимическое посвящение: тринадцать неопубликованных писем о практике великого делания // Три французских трактата об алхимии. — СПб.: Издательство «Академия исследований культуры», 2021.

Примечания

1. Марк Хэйвен. "Альбер Пуассон. Жизнь и смерть алхимика. Предисловие к "Алхимическому посвящению" Альбера Пуассона". Перевод с французского: Игорь Калиберда.