Остан

Остан

Остан, Останес (от греческого Ὀστάνης, также пишется Hostanes и Osthanes) — легендарный персидский маг, упоминаемый в античной и средневековой литературе. Вместе с Псевдо-Зороастром и Псевдо-Гистаспом Остан принадлежит к группе псевдоэпиграфических «эллинистических магов», то есть длинной череде греческих и других эллинистических писателей, писавших от имени знаменитых магов. В то время как Псевдо-Зороастру приписывалось «изобретение» астрологии, а Псевдо-Гистасп считался апокалиптическим пророком, Останес имел репутацию наставника всех магов и колдунов.

Точные годы жизни Остана неизвестны. Также неизвестно, был ли это один человек или под этим именем скрывалось несколько авторов. Карл фон Эккартсгаузен в своей «Хронологическойя таблица мужей, славившихся знанием тайных наук», упоминает трех Останов: «Остан мидянин, жил во времена Ксеркса, царя персидского и был учителем Демокрита» — 500 г. до н.э.; «Остан, философ, живший во времена Александра Великого» — 325 г. до н. э.; «Остан, египтянин. Есть разные сочинения Остана, как на греческом, так и на арабском языке, но неизвестно, которым Останом они написаны, этим ли или другим из прежних» — 430 г. (Эккартсгаузен К. Ключ к таинствам натуры. С. 240-241).

Легенда об Остане

Остан вошел в античную традицию как маг— последователь Зороастра. Сведений о нем сохранилось гораздо меньше, чем о его знаменитом предшественнике. Ничего не известно о происхождении этого персонажа, о месте, времени и обстоятельствах его рождения.

Магические способности Остан унаследовал от своего учителя Зороастра вместе с двойственным отношением к этому дару. Так, Апулей (Apul., Apol., 90), Диоген Лаэртский (Diog. Laert., Prooem., 2). Свида (Suid., s.v. Mdyoi) и Ипполит (Hippol., Haer., V, 14,8) готовы признать магию Зороастра и Остана благочестивым делом, близким к философии, и о магах говорят с большим уважением. Киприан и Августин называют Остана самым выдающимся из магов (Cyprian., Quod idola dii non sint, 6 Hartel; August., De baptismo, VI, 44, 86), а Минуций Феликс говорит о нем как о первом из магов «и словом, и делом» (Min. Fel.,Oct., 26 Walzig): Magorum et eloquio, et negotio primus Osthanes. Остану приписывали знание магических свойств камней и их использования в медицинских целях (Archigen. apud Alex. Trall (t l,p. 567, Putschmann, 1878); Ael. Promot, (Wellmann M.Sitz. Ber. der Preuss. Akademie, 1908, S.776, 13 sq); Evax-Damigeron, De lapidibus, 34 (Abel E.Orphei lithica. Berlin, 1881, S. 188); Aetius, Iatrica, 11, 32)2. Этому магу известно также средство против всех ядов (contra mala medicamenta omnia) и лекарство для отвращения к любви: «Если свежей кровью черного лесного быка обмазать бедра женщине, Остан говорит, возникнет отвращение к любви» («Е bove silvestre nigro, si sanguine ricini lumbi perunguantur mulieri, taedium veneris fieri dicit Ostanes») (Plin., H.N., XXVIII, 69; 256). Однако знания такого рода и их практическое применение часто вызывали настороженное и даже враждебное отношение окружающих[1].

Остан впервые упоминается Гермодором, учеником Платона в книге «О науках», как об этом сообщает Диоген Лаэртский. Он называет имя Остана первым в ряду магов-преемников Зороастра. Римский ученый Плиний Старший (ум. 79 г. н.э.) в своей «Естественной истории» (30.3ff.) сообщает, что «первым написал о ней (т. е. о магии) Остан, сопровождавший Ксеркса в войне, которую тот вел с Грецией, и как бы мимоходом рассеял семена чудовищного искусства, заразив <им> мир, где бы ни проходил». Плиний весьма негативно высказывается об Остане, называя его извратителем человеческого закона и творцом чудовищных явлений, который придумал пожирать человеческие члены (Plin., H.N., XXVIII, 5). По свидетельству Плиния, Остан знал разные виды дивинации (Plin Н.М., XXX, 14): «Как рассказал Остан, виды ее (т.е. магии) многочисленны. Ведь и по воде, и по сферам, и по воздуху, и по звездам, и по светильникам, тазам и топорам, и многими иными способами предвещает божественное; кроме того, разговоры теней и обитателей преисподней». Также Плиний говорит еще об одном Остане, современнике Александра Македонского, который сопровождал Александра Македонского и прошел с ним по известным тогда землям.

Учение Остана

Остану приписывается ряд сочинений по магии, астрологии и алхимии. В «Суде» (византийской энциклопедии X века) сообщается, что астрологию открыли вавилоняне с помощью Зороастра, а за ними — Остан; по движению звезд они узнавали, что происходит с теми, кто рождается

Византиец Козма Иерусалимский (VIII век) представляет теологическое учение, разработанное Заратустрой с его детьми, а также Останом:

Они разделили круг зодиака на дома, богов, совместные дома и ветры и учили, что богов семь: Солнце, Луна и пять планет, говоря, что поэтому и лира — семиструнная. А наивысший из всех богов является невидимым, и от него произошли все остальные божества, демоны и герои[2].

Основываясь на сопоставлении семи богов-планет с семиструнной лирой, являющееся пифагорейским по своему происхождению, некоторые ученые связывают Остана с пифагорейской традицией.

Поздние античные авторы Минуций Феликс и Киприан Карфагенский считают Остана одним из авторов учения о Боге и демонах (Min. FeL, Oct, 26; Cyprian., Quod idola dii non sint, 6): маги будто бы не только знают о демонах, но, какое бы чудо ни совершали, делают его с помощью демонов; из этих магов и словом, и делом первый Остан и истинного Бога наделяет заслуженным величием, и знает, что ангелы, т.е. помощники и вестники, охраняют жилище Бога и способствуют его почитанию; он говорит также и о земных демонах — скитающихся, врагах человечества.

О книгах по демонологии под именами Зороастра и Остана пишет и византийский историк VI века Захарий Схоластик (Zachar. ScholasL, Vita Seven [Kugener M. A.Patrol. Orientals, t II, p. 16; 18; trad — p. 62; 89])8: «В этих книгах были некие образы злых демонов, и варварские имена, и хвастливые обещания, злодейские, полные высокомерия... Одни были подписаны “Зороастра-мага”, другие же — “Остана-мага”».

Болос из Мендеса в III столетии до Р.Х. предпринял уже поиск одного апокрифа Останеса о различных видах магии и обожествления (некромантии, гидромантии и пр.), как и о медицинских свойствах животных, растений и камней (120); Плиний делает аллюзию на него. Филон из Библоса, с другой стороны, упоминает один Oktateuchos, греческие алхимики одну прагматейю (πραγματεία) Останеса и одно письмо его же к Петасию о священном и божественном искусстве алхимии[3].

Августин (August, De baptismo, VI, 44, 86), вслед за Киприаном (Cyprian., Quod idola dii non sint, б), говорит, что выдающийся из магов Остан считает, будто истинного Бога нельзя увидеть и что возле него находятся истинные ангелы; а Лактанций Плацид приписывает Остану утверждение, будто у персов Солнце называется Митрой (Lactant. Placid, Ad Statii Theb., 1,718). У Евсевия Кесарийского сохранился фрагмент книги Остана (Euseb., Ргаер. Evang., 1,10), в котором описывается Бог с головой ястреба, первый, неуничтожимый, невидимый, нерожденный, неподкупный, лучший из лучших, отец благозакония и справедливости.

Зороастру и Остану приписывались также естественнонаучные знания и авторство названий некоторых растений, сохранившихся в гербариях Диоскорида и Псевдо-Апулея, например «Кикламин Зороастр называет стимфалитой, Остан — асфо».

Болос Мендесский (ок. III в. до н. э.) — эллинизированный египетский философ, неопифагорейский автор трудов по эзотерике и медицине, работавший в Египте времен Птолемея, и публиковавший свои сочинения под именем Демокрита, в своей работе «Физика и мистика» пишет об Остане как о родоначальнике алхимии, который знал способ не только изготовления драгоценных камней, но и Философского камня.

Описание этого камня как высшего чуда, данное в одном арабском алхимическом фрагменте Остана, изобилует эпитетами: «вечная вода, пылающий огонь, мертвая земля, твердый камень и хрупкий камень, беглый, неподвижный, благородный, тот, что обращает в бегство, и тот, что убивает огнем; возвышенная слава и низкое бесславие»[4].

Алхимик Синезий, комментатор псевдо-Демокрита в IV столетии: «Получив импульс от Останеса, Демокрит составил четыре книги о тинктурах (βίβλος τεσσάρας βαφικάς): золота, серебра, драгоценных камней и пурпура»[5].

Остану также приписывается рецепт изготовления «живой воды», сохраненный в «Письме философа Остана к Петасию о святом и божественном искусстве».

В описании процесса изготовления живой воды автор пользуется аллегорией, но предупреждает читателя о реальном значении написанного, поместив алхимические знаки (ртути, золота, киновари, магнезии, серы) над словами, которые имеют совсем иной смысл: «Неизменное природы радуется в небольшом количестве воды, ибо смеси радуют ртуть существующей сущностью. Ведь посредством драгоценной и божественной этой воды всякая болезнь излечивается: видят глаза слепых, слышат уши глухих, отчетливо говорят косноязычные. Существует такое приготовление этой божественной воды: взяв яйца дубовой змеи, в августе обитающей в горах Олимпа, Ливии и Тавра, когда они свежие, вылей в стеклянный сосуд один фунт масла, добавь к этому горячей воды, подними к небесам четырежды, пока масло не станет цвета пурпура. Взяв асбеста 13 унций, крови пурпурной улитки 9 унций, яиц златокрылого ястреба 5 унций (эти яйца находятся близ ливанского кедра в горах), разотри эти вещества в каменной ступе, пока все это не станет однородным, затем в стеклянном кубе перегони 7 раз и отложи. Объедини первый состав со вторым и измельчай 3 дня. После завершения соедини вместе в стеклянном сосуде все выравненное и опусти в морскую воду на один день. Получится живая вода. Эта вода поднимает мертвых и умерщвляет живых, освещает потемки и затемняет свет, создает морскую воду и гасит огонь, и притом одной малой каплей, она придает свинцу вид золота...»[6].

Византийский историк Синеклл сообщает, что Остан, посланным в Египет правившими тогда царями персов осуществлять надзор над святилищами, в храме Мемфиса, посвятил в таинства философа Демокрита, Памменеса и Марию Еврейку, взяв клятву «не выдавать таинство никому из непосвященных».

Псевдо-Демокрит в своей книге «Физика и мистика» рассказывает как он попытался совершить некромантический ритуал, чтобы узнать от умершего к тому времени Остана его тайны:

Итак, познав эти вещи от учителя, называвшегося (Останесом), и осознав разнообразие материи, я старался создать сплав естеств. Но поскольку наш учитель умер прежде, чем восполнилось наше посвящение, и мы еще целиком занимались познанием материи, постольку я его попытался вызвать, как говорится, из Гадеса. Я взялся за дело, и как только он появился, я обратился к нему в следующих выражениях: "Не воздашь ли ты мне какое-нибудь вознаграждение за то, что я для тебя сделал?". Я произносил очень внятно, но он сохранял молчание. Тем не менее, как только я к нему лучше обратился, спросив его, как мне должно сплавлять природы, он ответил мне, что ему было трудно говорить: этого не позволял ему демон. Он только сказал: "Книги находятся в храме". Вернувшись туда, я приступил к разысканиям в храме, пока случай мне не предоставил возможности положить руку на книги, ведь об этом он ничего не говорил при жизни; и смерть его настигла без завещания из-за того, как полагали одни, что он использовал яд для отделения души от тела; а по мнению его сына, из-за того, что случайно проглотил яд; и перед смертью он предпринял меры предосторожности, чтобы эти книги оставались известны его сыну, когда бы тот вырос из детского возраста: следовательно, мы ничего не знали об этих вещах. И поскольку, несмотря на наши разыскания, мы ничего не нашли, то подверглись чудовищной опасности, чтобы узнать, как сущности и природы соединяются и сочетаются в одной субстанции. Итак, когда мы осуществили синтезы материи, прошло какое-то время, и в храме имело место панегирия, и мы все вместе приняли участие в праздничном застолье; пока мы еще пребывали в храме, совершенно неожиданно одна из колонн сама по себе растворилась посередине, и, на первый взгляд, ничего не содержала внутри. Тем не менее, (сын) Останеса нам заявил, что именно в этой колонне находились книги его отца. И вынув их перед нами, он произвел нечто и явно в нашем присутствии (ές μέσον ήγαγεν). И поскольку мы пребывали склоненными, постольку с удивлением наблюдали, что ничего не скрылось от нашего взгляда, помимо той совершенно полезной формулы, которую мы здесь искали: "Естество зачаровано другим естеством, естество побеждено другим естеством, естество господствует над другим естеством". Велико же оказалось наше изумление от того, что благодаря такому малому количеству слов собралось все Писание[7].

Помимо античной и византийской литературы Остан упоминается также в арабской книге Kitab al-Rawabi (в латинском варианте известна как «Liber quartorum»), являющейся комментариями к псевдо-Платону. В легендарном эпистолярном диалоге Аристотеля и его ученика Александра (к реальному Аристотелю не имеющего никакого отношения), известного у арабов как Sahifat kanz Allah al-akbar («Письмо о великом сокровище Бога»), а в Европе в латинском переводе — «Secretum secretorum», также упоминается Остан.

Еще один арабский автор Ибн ан-Надим (X век) в своей работе «Китаб аль-Фихрист» упоминает книгу Остана, «беседа с Тавхиром, индийским царем». Этот же автор сообщает, что Остан будто бы жил в Александрии и написал около 1000 сочинений, стиль которых темный и загадочный.

Примечания

1. Желтова Е.В. Античная традиция о персидских магах. Серия: Филология. СПб Издательство Санкт-Петербургского университета 2011. С. 104-105.

2. Там же, с. 107.

3. Фестюжьер Андре-Жан. Откровение Гермеса Трисмегиста. Книга 1: Астрология и оккультные знания. М. Велигор. 2019. С. 92.

4. Желтова Е.В. Античная традиция о персидских магах. Серия: Филология. СПб Издательство Санкт-Петербургского университета 2011. С. 111.

5. Фестюжьер Андре-Жан. Откровение Гермеса Трисмегиста. Книга 1: Астрология и оккультные знания. М. Велигор. 2019. С. 366.

6. Желтова Е.В. Античная традиция о персидских магах. Серия: Филология. СПб Издательство Санкт-Петербургского университета 2011. С. 112.

7. Фестюжьер Андре-Жан. Откровение Гермеса Трисмегиста. Книга 1: Астрология и оккультные знания. М. Велигор. 2019. С. 370-371.