Кирхер, Афанасий: различия между версиями

Материал из Телемапедии
Строка 53: Строка 53:
«...в этом произведении ученый попытался свести воедино все известные к тому времени сведения о мудрости Древнего Востока. Сейчас бы мы сказали, что он занимался сравнительным религиоведением. Кирхер считал языческую религию древних египтян источником религий и верований практически всех народов — греков, римлян, евреев, халдейцев и даже индусов, китайцев, японцев, ацтеков и инков. Свод герметических текстов, полагал он, содержит ядро древней теологии, общей для всех народов. Примечательно, что благочестивый иезуит Кирхер допускал возможность существования божественной истины во всех религиях прошлого, а также у иноверцев своего времени, до которых еще не дошло христианское послание…»
«...в этом произведении ученый попытался свести воедино все известные к тому времени сведения о мудрости Древнего Востока. Сейчас бы мы сказали, что он занимался сравнительным религиоведением. Кирхер считал языческую религию древних египтян источником религий и верований практически всех народов — греков, римлян, евреев, халдейцев и даже индусов, китайцев, японцев, ацтеков и инков. Свод герметических текстов, полагал он, содержит ядро древней теологии, общей для всех народов. Примечательно, что благочестивый иезуит Кирхер допускал возможность существования божественной истины во всех религиях прошлого, а также у иноверцев своего времени, до которых еще не дошло христианское послание…»


В труде «Oedipus Aegyptiacus»  изложены не только все известные во время его написания сведения об истории, географии и культуре Египта. В нем Кирхер излагает также свои представления о герметической мудрости, зашифрованной в иероглифах, доступных, по его мнению, только посвященным.  Египетским иероглифам и попытке их расшифровать посвящены второй и третий тома Эдипа. Хотя Кирхер и предполагал, что некоторые часто встречающиеся иероглифы связаны с фонетическими значениями, и даже создал иероглифический алфавит из 21 знака, из начертаний которых вывел греческие буквы, тем не менее, он считал, что изначально все иероглифические знаки имели идеографическое значение.  По мнению Ф.Йейтс, Кирхер продолжал и углублял ренессансную традицию интерпретации иероглифов как символов, содержащих скрытые божественные истины. В действительности предлагаемый Кирхером подход к чтению иероглифов не имел ничего общего с истинной природой иероглифов, открытой в начале XIX века. Теме не менее вклад Кирхера в египтологию огромен. Как отмечал Умберто Эко, Кирхер — «…отец египтологии, как Птолемей — отец астрономии, хотя гипотеза Птолемея и неверна; пытаясь обосновать свою ложную гипотезу, Кирхер накапливает материалы наблюдений, переписывает документы, привлекает внимание научного мира к иероглифике»
В труде «Oedipus Aegyptiacus»  изложены не только все известные во время его написания сведения об истории, географии и культуре Египта. В нем Кирхер излагает также свои представления о герметической мудрости, зашифрованной в иероглифах, доступных, по его мнению, только посвященным.  Египетским иероглифам и попытке их расшифровать посвящены второй и третий тома Эдипа. Хотя Кирхер и предполагал, что некоторые часто встречающиеся иероглифы связаны с фонетическими значениями, и даже создал иероглифический алфавит из 21 знака, из начертаний которых вывел греческие буквы, тем не менее, он считал, что изначально все иероглифические знаки имели идеографическое значение.  По мнению Ф.Йейтс, Кирхер продолжал и углублял ренессансную традицию интерпретации иероглифов как символов, содержащих скрытые божественные истины. В действительности предлагаемый Кирхером подход к чтению иероглифов не имел ничего общего с истинной природой иероглифов, открытой в начале XIX века Ж.Ф. Шомпольоном. Теме не менее вклад Кирхера в египтологию огромен. Как отмечал Умберто Эко, Кирхер — «…отец египтологии, как Птолемей — отец астрономии, хотя гипотеза Птолемея и неверна; пытаясь обосновать свою ложную гипотезу, Кирхер накапливает материалы наблюдений, переписывает документы, привлекает внимание научного мира к иероглифике»


=== Кирхер и [[Каббала|Каббала]] ===
=== Кирхер и [[Каббала|Каббала]] ===

Версия от 22:10, 14 декабря 2019

Афана́сий Ки́рхер

Афана́сий Ки́рхер (нем. Athanasius Kircher, 2 мая 1602, Гайза, около Фульды — 27 ноября 1680, Рим) — немецкий ученый-полимат и изобретатель, монах ордена иезуитов, профессор математики и востоковедения Collegium Romanum, автор многочисленных трактатов по самым разнообразным предметам (физика, естественные науки, лингвистика, антикварианизм, теология, математика). При жизни пользовался общеевропейской славой, курировал глобальный проект измерения магнитного склонения, был исповедником и духовником некоторых германских князей, приезжавших в Рим. Погребен в главной церкви иезуитского ордена Иль Джезу.

Известен своими трудами по египтологии, составитель первой грамматики коптского языка и словаря, который оставался основным в течение полутора сотен лет. В сочинении «Египетский Эдип» Кирхер предложил (неудачную) попытку дешифровки египетских иероглифов. Также занимался археологическими исследованиями и основал в Риме кабинет редкостей, разросшийся до музея, носившего его имя, — Кирхерианум (1651). Составил «Описание Китайской империи» (1667), которое длительное время являлось важным источником информации о культурах Дальнего Востока. Кирхер также считается одним из пионеров микроскопических исследований, возможно, наблюдал возбудителя чумы и верно понял причину возникновения эпидемий.

Принадлежность Ордену иезуитов и своеобразие взглядов, восходящих к философии эпохи Ренессанса, привели к тому, что в условиях научной революции Кирхер стал символом косности, а пересмотр взглядов на его роль в науке XVII века начался только в 1980-е годы. Фундаментальные исследования его научной биографии увидели свет лишь после 2000-х годов.

Биография

Афанасий Кирхер родился 2 мая 1602 года в г. Гайза (Германия) в семье профессора теологии Иоганна Кирхера и Анны Ганзек. У супругов было семеро детей, Афанасий был самым младшим ребёнком и четвёртым по счёту сыном. В «Автобиографии» А.Кирхер писал, что все трое его старших братьев стали монахами разных орденов. Первоначальное образование, по-видимому, получил от отца; оно включало основы музыки, латыни и математики. Афанасий посещал и приходскую школу в Гайзе. Из автобиографии Кирхера также известно, что в детстве он как минимум трижды спасся от неминуемой смерти, в том числе когда во время купания его затянуло под мельничное колесо. В 10 лет отец отдал Афанасия в иезуитскую семинарию в Фульде, которую возглавлял тогда известный историк отец Кристоф Броувер. В этом заведении будущий учёный провёл 6 лет, совершенствуясь в музыке, математике и латинском языке и приступил к изучению греческого и древнееврейского.

В конце 1616 года было удовлетворено прошение Афанасия о вступлении в орден иезуитов. Напряженные занятия привели к болезням, в «Автобиографии» Кирхер упоминал, что в январе 1617 года, катаясь на коньках, заработал грыжу, а из-за сидячего образа жизни на ногах образовались язвы. Из-за этого, когда он принимал в Падерборне новициат (2 октября 1618 года) и должен был продолжать образование, начальство объявило, что если в течение месяца его состояние не улучшится, ему придётся вернуться домой. Однако вскоре, благодаря - по мнению Кирхера - горячим молитвам, его здоровье значительно улучшилось. Впоследствии, после прохождения испытательного срока А. Кирхер в 1628 году стал монахом Иезуитского ордена.

Во время новициата в Падерборне А. Кирхер продолжал заниматься уже не только античными языками, но также физикой и естественными науками. Однако его спокойная и созерцательная жизнь была прервана Тридцатилетней войной, начавшейся как религиозное столкновение между протестантами и католиками Священной Римской империи. В 1619г, вынужденный бежать от угрозы со стороны протестантов, которой в наибольшей степени подвергались Иезуиты и их ученики, Кирхер с небольшой группой других новициев отправился через Мюнстер в Кёльн. В Кёльне он завершил трехлетний курс философии, а затем был направлен начальством в Кобленц. В Кобленце он углублённо занимался греческой филологией и трудами Евклида, а также продолжил развивать способности к музыке. Именно в Кобленце он заинтересовался магией и читал труды Марсилио Фичино и Герметический корпус. Следуя традиции академических странствий, Кирхер по направлению руководства некоторое время также проживал в Хайлигенштадте, Ашаффенбурге и Майнце. Известно, что в Майнце Кирхер впервые обратился к астрономии и 25 апреля 1625 года изучал солнечные пятна, зафиксировав 12 больших и 38 второстепенных деталей на диске Солнца.

В 1628 году, будучи библиотекарем коллегиума в Шпайере, Кирхер нашёл книгу, описывающую египетские обелиски, воздвигнутые в Риме в понтификат Сикста V, и на всю жизнь заинтересовался смыслом и дешифровкой египетских иероглифов. Другим его страстным желанием было миссионерство в Китай, однако в ответ на свое прошение о назначении ему миссии в эту страну получил отказ.

В 1630 году Кирхера перевели в коллегиум Вюрцбурга, где он преподавал моральную философию, математику и древнееврейский язык, а также отдал дань медицинским исследованиям, которые в Вюрцбурге были хорошо развиты. Там же в 1631 году увидела свет первая печатная работа Кирхера — Ars magnesia, посвящённая магнетизму. Кирхер-физик в тот год объявил о создании универсального угломерного инструмента, пригодного как для земных, так и небесных объектов, — Pantometrum. Он также построил солнечные часы в ряде городов, где проживал в период академических странствий по Германии.

После разгрома католических войск под Лейпцигом 17 сентября 1631 года Иезуиты вновь оказались в смертельной опасности от протестантов, и 14 октября 1631 года Кирхер вместе с орденскими братьями покинул город и направился во Францию. С этого времени А. Кирхер больше не посещал Германию.

Следующие два года А.Кирхер провел в Авиньоне (Франция), где преподавал в местной коллегии ордена во дворце Де Ла Мотт. Кирхер построил для иезуитской церкви солнечные часы и спроектировал планетарий. Он интенсивно занимался астрономией и в 1632 году познакомился в Авиньоне с выдающимся польским астрономом Яном Гевелием. Большую роль в дальнейшей судьбе Кирхера сыграл влиятельный аббат Николя Клод Фабри де Пейреск, ученый-полимат, антиквар и астроном, «князь Республики учёных». Де Пейреск разделял интерес Кирхера к востоковедению и всячески поощрял и спонсировал египтологические штудии ученого. Именно по рекомендации де Пейреска, которому помог племянник папы римского Урбана VIII — кардинал Франческо Барберини, А. Кирхер в 1633 году получил направление в Рим. С начала 1634 года он преподавал математику и восточные языки в престижном Collegium Romanum.

В мае 1637 года А.Кирхер был командирован на Мальту в свите гессенского ландграфа Фридриха, где пробыл до весны 1638 года, изучая мальтийские горы и пещеры. Кирхер стал свидетелем извержения вулканов Этна, Стромболи и Везувий. Он решился на достаточно опасное и рискованное предприятие - спуститься в кратер Везувия, был потрясен увиденным и впоследствии написал масштабную исследовательскую работу о подземном мире. В библиотеке Мальтийского ордена Кирхер обнаружил множество греческих и восточных рукописей. В это же время он сконструировал для ордена сложную машину, которая позволяла делать астрологические и календарные расчёты, а также предсказания. Весной 1638 года иезуит был отозван через Палермо в Рим, который уже не покидал до самой кончины в 1680 году.

Деятельность

Афанасий Кирхер был известнейшим в свое время эрудитом и ученым широчайшего профиля. В сферу его научных интересов входили математика, география, геология, история, астрономия, лингвистика, акустика, оптика, механика, гидрология, гидротехника, пиротехника, криптография, фортификация, химия, архитектура, музыка, магнетизм, военная тактика и стратегия и т.д.

Кирхер является автором множества научных трудов. Наиболее известные из его книг: «Ars magnesia» («Наука магнетика», 1631); «Oedipus Aegyptiacus» («Эдип Египетский», 1652—1654); «Magnes, sive De Arte Magnetica» («Магнит или искусство магнетизма», 1641); «Scrutinium Physico-Medicum Contagiosae Luis, quae Pestis dicitur... » («Физико-медицинское исследование заразы», 1658); «Mundus subterraneus, quo universae denique naturae divitiae» ( «Подземный мир», 1665); «China monumentis, qua sacris qua profanes…» («Китайские монументы, как священные, так и мирские…», 1667); «Ars Magna Lucis et Umbrae» («Великое искусство света и тени», 1646); «Musurgia universalis, sive ars magna consoni et dissoni» («О Звуке и Музыке», 1650); «Arca Noё» («Ноев ковчег», 1675); «Вавилонская башня» («Turris Babel», 1679). В течение жизни Кирхер опубликовал около 40 трактатов по самым разнообразным предметам, где рядом с точными сведениями он вставляет собственные фантастические представления без малейшего критического к ним отношения. При этом многие тома были чрезвычайно объемны и мастерски иллюстрированы. Над оформлением книг Кирхера трудился большой коллектив искусных художников-граверов, и существует предание, что его книги покупались не столько для чтения, сколько в качестве художественных альбомов. После его смерти осталось около 2000 рукописей, часть из которых была опубликована.

Известности А.Кирхера способствовали не только научные труды, но и во многом его участие в так называемой «Республике писем» - интенсивной переписке между интеллектуалами европейских государств. Исследователи насчитывают 763 корреспондента Кирхера по переписке. Кирхер был в своем роде универсальным справочным бюро в сфере науки. Однако быть ключевой фигурой в этом сообществе ему помешала несхожесть его переписки с корреспондентскими сетями «князей Республики». Его деятельность не предполагала движение потоков информации в последующей цепи корреспондентов, почти вся его переписка – сбор сведений для собственных проектов или аналогичные ответы на запросы, адресованные лично ему. Поскольку Кирхер был монахом-иезуитом и приверженцем идеи всемирной католической теократии, большая часть его корреспондентов была католиками, тогда как Республика ученых изначально была надконфессиональным институтом. Существовал также ряд других противоречий между идеалами Кирхера и идеологией Республики.

Кирхер был известнейшим полиглотом своего времени и, вероятно, владел наибольшим количеством живых и мертвых языков среди ученых XVII века, писавших на латыни. Он вел переписку на латинском, итальянском, испанском, французском, немецком, голландском, фарси, арабском, китайском, армянском, коптском и других языках.

С Кирхером вели переписку императоры Священной Римской империи, главы римско-католической церкви, кардиналы, курфюрсты, епископы и другие знатные люди тогдашней Европы. А.Кирхер вел активную общественную деятельность, будучи исповедником и духовником многих влиятельных особ.

А.Кирхер был также известен тем, что конструировал механизмы и проводил естественнонаучные опыты, впечатлявшие современников до того, что Кирхеру грозили обвинения в занятиях магией (сам он называл свои механизмы и опыты "естественной магией", полагая, что именно таковой владели жрецы-язычники древности, скрывая ее от обычных людей). В течение жизни он построил солнечные часы для целого ряда соборов и церквей.

В ходе исторических и географических исследований окрестностей Рима – Лация, в 1661 году Кирхер наткнулся на развалины часовни в Менторелле, построенной в правление императора Константина. По преданию, римский легат Евстахий на этом месте увидел оленя с распятием между рогов, после чего обратился в христианство, а после смерти был причислен к лику святых. Благодаря большим усилиям и энергии Кирхера церковь была восстановлена и стала местом его постоянного паломничества. По воспоминаниям современников, предпоследний год своей жизни он почти постоянно находился здесь, проводя много времени в молитвах. По его завещанию, в этой церкви было захоронено его сердце.

Кирхер и египтология

Богословские споры между Реформацией и Контрреформацией усилили интерес теологов XVI века к Востоку и семитским языкам. Изучение ранних переводов Писания — арамейских таргумов, самаритянского Пятикнижия, армянской и эфиопской версий Библии – приобрело огромное практическое значение. Католическая церковь проявила заинтересованность также в расшифровке иероглифов и исследовании египетских тайн и эзотерических учений. Именно как знаток иероглифов Кирхер был приглашен в Рим.

Интерес к востоковедению Кирхер проявлял с молодости, вероятно, еще в Германии в 1620 годы предпринимались попытки разгадать смысл египетских иероглифов. Впоследствии от покровителей и поклонников своего академического таланта он получал в дар редкости, в том числе египетские, также участвовал в расшифровке памятников, найденных в раскопках. Известно, что аббат Пейреск, разделявший увлечение Кирхера египтологией и занимавшийся обработкой большого объема материалов, присланных ему с Востока (и по рекомендации которого Кирхер в 1633 году получил направление в Рим), обращался к нему за помощью и в дальнейшем вел с ним переписку, в которой египетская тема постоянно упоминалась.

Изучая историю Древнего Египта по трудам как европейских ученых, так и арабских историков, Кирхер пришел к верной мысли о взаимосвязи коптского и древнеегипетского языков. В 1636г в Риме вышел научный труд Кирхера «Prodromus coptus sive aegyptiacus» («Коптские или египетские веяния»), посвященный коптскому языку. Книга содержит не только первое комплексное описание коптского языка, но также обозрение происхождения слова «копт», описание коптских колоний в странах Азии и Африки и разные обычаи коптов. В 1643 г. А. Кирхер опубликовал обработанный перевод манускрипта, привезенного с Ближнего Востока итальянским путешественником Пьетро делла Валлой (1586 — 1652) и содержащего грамматику коптского языка и коптско-арабский словарь, под названием «Lingua aegyptiaca restituta opus tripartitum» («Восстановленный египетский язык»). Этот словарь стал основой всех исследований по коптскому языку и переиздавался вплоть до 1775 года.

Результатом многолетних египтологических штудий ученого стал обширный труд «Oedipus Aegyptiacus» («Эдип Египетский»), опубликованный в трёх томах в 1652—1654 годах; общий его объём составил более 2000 страниц печатного текста. По мнению А. Стрельцова, «...в этом произведении ученый попытался свести воедино все известные к тому времени сведения о мудрости Древнего Востока. Сейчас бы мы сказали, что он занимался сравнительным религиоведением. Кирхер считал языческую религию древних египтян источником религий и верований практически всех народов — греков, римлян, евреев, халдейцев и даже индусов, китайцев, японцев, ацтеков и инков. Свод герметических текстов, полагал он, содержит ядро древней теологии, общей для всех народов. Примечательно, что благочестивый иезуит Кирхер допускал возможность существования божественной истины во всех религиях прошлого, а также у иноверцев своего времени, до которых еще не дошло христианское послание…»

В труде «Oedipus Aegyptiacus» изложены не только все известные во время его написания сведения об истории, географии и культуре Египта. В нем Кирхер излагает также свои представления о герметической мудрости, зашифрованной в иероглифах, доступных, по его мнению, только посвященным. Египетским иероглифам и попытке их расшифровать посвящены второй и третий тома Эдипа. Хотя Кирхер и предполагал, что некоторые часто встречающиеся иероглифы связаны с фонетическими значениями, и даже создал иероглифический алфавит из 21 знака, из начертаний которых вывел греческие буквы, тем не менее, он считал, что изначально все иероглифические знаки имели идеографическое значение. По мнению Ф.Йейтс, Кирхер продолжал и углублял ренессансную традицию интерпретации иероглифов как символов, содержащих скрытые божественные истины. В действительности предлагаемый Кирхером подход к чтению иероглифов не имел ничего общего с истинной природой иероглифов, открытой в начале XIX века Ж.Ф. Шомпольоном. Теме не менее вклад Кирхера в египтологию огромен. Как отмечал Умберто Эко, Кирхер — «…отец египтологии, как Птолемей — отец астрономии, хотя гипотеза Птолемея и неверна; пытаясь обосновать свою ложную гипотезу, Кирхер накапливает материалы наблюдений, переписывает документы, привлекает внимание научного мира к иероглифике»

Кирхер и Каббала

Стремясь восстановить «древнюю мудрость» Адама, полученную им от Бога, и обращаясь с этой целью к наследию ближневосточной древности, Кирхер особо выделял в нём египетскую и еврейскую “линии”, как самые близкие к эдемскому первоистоку. При этом первая из них отождествлялась им с герметизмом, вторая – по преимуществу с Каббалой. Многие интеллектуалы и знатоки древностей полагали родоначальником этих доктрин Адама и верили, что передаваемые по цепи библейских патриархов вплоть до Ноя и его сыновей, они смогли уцелеть в Потоп, чтобы впоследствии подвергнуться искажению, из-за которого зёрна священного и истинного знания смешались в них с плевелами человеческих суеверий. Кроме того, Кирхер был убежден, что что евреи из всех народов сохранили больше всего церемоний, обрядов и догматов древнеегипетской религии, и видел тесную связь между иероглифами и Каббалой. Свою задачу Кирхер видел в том, чтобы вернуть этим учениям первоначальную чистоту, признаком которой должно было служить их согласие с доктриной Контрреформационной Церкви. Применительно к Каббале эта задача означала очищение её от примеси магии. Поэтому Кирхер концентрировал внимание на наиболее отвлечённых аспектах данного учения, чтобы, насколько возможно, переосмыслить или завуалировать его самые “еретические” догматы. Кирхер стал одним из наиболее известных ныне христианских каббалистов. Каббале специально посвящён 150-страничный трактат, включённый во второй том «Египетского Эдипа»; там, в частности, трактуется учение о 72 именах Бога.

За основу своих схем Кирхер взял труд французского каббалиста XVI века — обращенного еврея Филиппа д’Акина (Philippe d’Aquin, Филипп Аквинский) "Древо Каббалы", но весьма творчески подошёл к его наследию. В схеме, приводимой Филиппом Аквинским в его труде, Древо Сефирот окружено четырьмя другими древами, символизирующими различные каббалистические доктрины. Кирхер же помещает Древо в конец своей работы. Вместо него в основном тексте расположена Центральная диаграмма Кирхера, имеющая вид подсолнечника. В его центре изображен Тетраграмматон, присутствуют также виноградная лоза — хранитель 72 Божественных Имен, оливковое дерево, символизирующее 7 планет, и зодиакальный цикл, представленный плодовыми деревьями; определенного значения, впрочем, эти деревья не имеют. Подсолнух наглядно демонстрирует то, что Кирхер именовал «доброй и благочестивой» частью Каббалы, подтверждающей Троичность и божественность Иисуса Христа. При этом Кирхер поместил в центр не Тетраграмму, а Пентаграмматон (YHSUH) — когда в Имя Божье добавляется буква шин, кодируя еврейское имя Иисуса. Это означает, что рожденный на Земле истинный Мессия сделал невыразимого Бога явным, а Его тайное имя сделал произносимым. Подобно тому, как Слово стало плотью посредством воплощения, так же и Шин в центре Тетраграмматона «связывает Божественное и человеческое». Здесь Кирхер близок интерпретации, которую еще полтора века назад предложил Иоганн Рейхлин, один из первых христианских каббалистов, ученик Пикко дела Мирандолы, но несколько ее расширил. У Кирхера круг, посвященный Тетраграмматону, содержит в себе Еврейский Пентаграмматон, Монограмму Иисуса IHS, написанную латинскими буквами, и три буквы Йуд вместе с еще одним знаком, означающим гласную буквы, которые Кирхер называет еврейской формой Троицы. Внутри букв IHS помещены четыре стиха из Библии на иврите, которые имеют отношение к Тетраграмматону. Приравнивание Христа к Тетраграмматону у Кирхера подкрепляется изображением Иисуса Христа, помещенным между Божественными именами.

Эманация Божественного Имени описывалась Кирхером так:

…все божественные имена обязаны своим происхождением имени Бога Тетраграмматону, ибо из него, как мы указали, проистекают 12-буквенное имя Божие, 22-буквенное имя Божие, 42-буквенное имя Божие и, наконец, 72-кратное имя Бога, словно из некоего неисчерпаемого и неиссякаемого источника. Действительно, имя Божие Йуд-Хей-Вав-Хей посредством комбинаций точечных элементов образует 72 эссенциальных имени Бога, которым все остальные имена в силу определённого эффекта, в последующих Мирах проявленного, стремятся соответствовать. По этой причине тайные Учителя Каббалы имеют возможность прекрасным образом выявить всё названное в имени Божием Йуд-Хей-Вав-Хей.

В своем изображении 12-буквенного и 42-буквенного имен Кирхер приписывает им Тринитарные толкования, предпочитая их тем, что он называет суеверными, принадлежащим некоторым раввинам. Если до 72-буквенного имени Кирхер использовал традиционные Имена Бога, то далее вместо перечисления семидесяти двух Трехбуквенных Имен Божьих он перечисляет семьдесят два Четырехбуквенных Имени Божьих, которые интерпретирует как 72 варианта Тетраграмматона, явленных 72 известным Кирхеру народам, в том числе индейцам Мексики, Перу и Калифорнии, филиппинцам, японцам, китайцам, и другим племенам, включая эфиопов и африканцев. Вслед за Марсилио Фичино Кирхер утверждает, что обычно Имя Божье в всех народов состоит из четырех букв и происходит из Тетраграмматона. По выражению Д. Стольценберга, Кирхеру для этого пришлось «пожертвовать филологией», в результате англичане знают Имя «Good» (вместо God), а итальянцы «Idio», а не Iddio. Как мы видим, не все эти имена написаны на иврите, но на различных языках, и они, в отличие от традиционных Трехбуквенных имен, не производные стихов, взятых из 14 Главы Исхода. Таким образом Кирхер «доказывает», что все народы мира обладают богодухновенным истинным именем Бога; это же доказывает, что мир создан для человека, а число народов — семьдесят два — открыто в Священном Писании и соответствует числу ангелов, управляющих всей природой. Если в Иудейской традиции семьдесят два имени ангелов обладают теургическим и магическим значением и заключают в себе силу влияния, связанную со сверхъестественными силами, то для Кирхера, который отвергает магические практики, значение Имен Божьих заключается в их связи со всем человечеством. Таким образом он обращает Каббалу Имен божьих в сферу всемирных отношений между людьми и обещание спасения для всех народов. Примечательным следствием подобных рассуждений является то, что Кирхер последовательно отрицал историческую уникальность евреев, более того, из рассуждений иезуита полностью исчез Моисей и Откровение, данное ему на Синае. Кирхер отлично знал, что большинство христианских каббалистов полагали источником Каббалы именно Моисея, но сам отец-иезуит предпочёл проследить передачу Откровения от Адама и процесс его растворения у язычников в допотопном библейском прошлом. Одновременно это было обетованием спасения всего человечества во Христе. Таким образом Кирхер желал показать народам, что все существующие у них познания и представления о Боге присутствуют в более очищенном, совершенном виде в Христианстве.

Наследие Кирхера в области Христианской каббалы оказало значительное влияние на "оккультную каббалу", зародившуюся во второй половине XVIII века. Многие оккультисты более позднего времени, такие как Элифас Леви, Папюс, Станислав де Гуайта, маги и оккультисты Ордена Золотой Зари, были знакомы с трудами Афанасия Кирхера и обращались к ним при написании собственных работ.

Кирхенариум

В 1651 г. в Риме был открыт музей, основой которого стала подаренная Collegio Romano коллекция антикварных предметов и живописи римского аристократа, секретаря Popolo Romano Альфонсо Доннино. Куратором музея назначили А. Кирхера, и он присоединил к этому дару свою коллекцию редкостей, минералов и окаменелостей, включающую и часть подаренной ему раньше коллекции Фабри де Пейреска. Так возник уникальный Museo Kircheriano (Museum Kircherianum, Кирхенариум), ставший притягательной достопримечательностью Рима второй половины XVII века. Поразительным отличием этого музея было то, что укомплектованный древностями и редкостями, открытый в лоне католической церкви, он практически не имел образов и предметов христианского культа. По описанию Е. Ло Сардо, вместо распятий здесь были машины, деревянные обелиски, детские скелеты, чучела животных, римские погребальные урны, мозаики, монеты и т.д..

Концепция Кирхенауриума подразумевала символическое значение всех вещей, даже самых обычных, под поверхностью которых скрывалась сущность, открывающая мудрость Бога. Музей служил прекрасной иллюстрацией интеллектуального барочного Рима с его глубоким интересом к герметической мудрости. По свидетельству очевидцев, музей был укомплектован диковинными изобретениями самого Кирхера — говорящими машинами, подслушивающими устройствами, приспособлениями, извергающими напитки для гостей. Устраивались сеансы на евангельские темы, в том числе хождение Христа по воде и встреча его с апостолом Петром. Музей пользовался столь большой популярностью, что Кирхер жаловался на отсутствие времени даже на молитву. Сохранились описи Музея, составленные самим Кирхером. После его смерти экспонаты Museo Rircheriano были рассредоточены среди других римских музеев. В 2001 г. в Риме, в палаццо Венеция по каталогам Кирхера его экспозиция была восстановлена и показана в рамках специальной выставки «Il museo del mondo» («Музей мира»).

Современный интерес

Слава Афанасия Кирхера распространялась на всю Европу. Однако уже в конце жизни Кирхера эта слава померкла. С приближением научной революции и победы научного механицизма большинство концепций Кирхера были признаны несостоятельными, и в последующие 300 лет его имя упоминалось преимущественно в контексте анализа научных заблуждений и постепенно переместилось в примечания в работах по истории науки. В еще большей степени Кирхеру мешали вписаться в нормативные рамки, установленные познанию в новых исторических условиях, масштабность его фигуры и приверженность установкам гуманистического антикварианизма: примата авторитета над опытом и ориентации на универсальность познания. Тем не менее, в последние десятилетия наблюдается бурное возрождение интереса к этой необычной фигуре XVII века.

Начальная «реанимация» фигуры А. Кирхера произошла в литературе, и наибольшую популярность этому имени обеспечил Умберто Эко — романом «Остров накануне» и эссе «В поисках совершенного языка» и «Serendipities» («Язык и безумие»). Затем за дело взялись ученые, и началось лавинообразное появление статей и монографий, стали проводиться симпозиумы, создаваться «кирхеровские» отделы в крупных музеях, в том числе крупнейший — в Стэнфордском университете США [Athanasius Kircher at Stanford n.d.]. Возникла так называемая «кирхериана», охватившая широкий круг специалистов и междисциплинарных исследователей. Так, в мае 2002 г., в 400-ю годовщину со дня рождения А. Кирхера, в НьюЙоркском Гуманитарном институте был проведен симпозиум "Was Athanasius Kircher the coolest guy ever, or what?" [Boxer 2002], что примерно переводится как «Был ли Атанасиус Кирхер самым крутым?». В 2004 г. В Нью-Йорке вышел обстоятельный том «Athanasius Kircher: The Last Man Who Knew Everything» («Атанасиус Кирхер: последний человек, который знал все») под эгидой Паулы Финдлен, одной из наиболее ревностных современных его почитательниц. В 2012 г. биография Кирхера «A Man of Misconceptions: The Life of an Eccentric in an Age of Change», написанная Дж. Глассье (John Glassie), получила первую премию. В этом же году группа американских и итальянских геологов назвала новооткрытый минерал кирхеритом.

Сегодня Кирхер рассматривается как представитель холистического взгляда на природу и предтеча постмодернистского сознания. В еще большей степени востребованным в условиях крайней дифференциации науки стал универсальный, или холистический, подход Кирхера к постижению мира. Полагая в единстве сущность самого Бога, Кирхер учил, что мир как цельный образ Всевышнего должен постигаться во взаимосвязи всех его частей и аспектов - расшифровываться наподобие иероглифа, таящего в себе божественный смысл.

О причинах возродившегося интереса современного мира к Кирхеру исчерпывающе говорит Дж.Годвин:

Он был всего лишь католиком… но он дает доступ чему-то за пределами религии, науки и политики. Эти приходят и уходят, но природа вещей не изменяется и исключительные личности периодически ее прозревают. Это смысл ренессансной концепции prisca theologia (древней теологии) и philosophia perennis (постоянной философии), находящихся в трудах Гермеса Трисмегиста, Зороастра, гимнах Орфея, Золотой поэзии Пифагора, диалогах Платона и произведениях неоплатоников… Герметические учения утверждают разумное устройство и гармонию Вселенной, существенную божественность мира, невидимую сеть, связывающую все вещи вместе, место человеческого микрокосма в космической иерархии и назначение души, когда она нисходит в тело и покидает его. Это сердцевина всей западной эзотерической традиции. Она не угрожает вечным проклятием, не презирает природу и не проклинает материальный мир как зло. Охватить это — радостное знание, и пример Кирхера со всей его серьезностью, странностью, любопытством и юмором вдохновляет на это...