Гностицизм

Материал из Телемапедии
Абраксас - гностическое космологическое божество

Гностицизм (от др.-греч. γνωστικός — «познающий», «знающий»; γνῶσις — «знание») – общее название для совокупности позднеантичных религиозных течений, которые учили, что люди должны отрешиться от материального мира, созданного демиургом, и воссоединиться с духовным миром. Идеи гностицизма оказали влияние на многие античные религии, которые учили, что гнозис (по-разному трактуется как знание, просветление, спасение, освобождение или единение с Богом) может быть достигнут путем практики благотворительности до состояния личной нищеты, полового воздержания (насколько возможно для прихожан, полностью для посвященных) и усердного поиска мудрости через помощь другим. При этом духовные практики в разных школах гностицизма могли быть различными.

В гностицизме мир Протоархонта представлен как низший мир, связанный с материей, плотью, временем и являющийся несовершенным, эфемерным миром. Мир Божий представлен как высший мир и связан с душой и совершенством. Мир Бога вечен и не является частью физического мира. Он неосязаем, и времени в нем не существует. Чтобы взойти к Богу, необходимо достичь мистического знания (гнозиса), соединяющего в себе философию, метафизику, культуру, знание тайн истории и законов мироздания.

Гностицизм прежде всего определяется в контексте христианства, основные факты и учения которого были переработаны на основе языческой (как восточной, так и эллинской) мифологии и философии. Основные источники изучения - гностические тексты из Библиотеки Наг-Хаммади (обнаружены в Верхнем Египте в 1945 г.), а также фрагменты гностиков в полемических сочинениях отцов церкви и в текстах раннехристианских и средневековых "ересей". Тексты Наг-Хаммади принципиально изменили современный взгляд на гностицизм. Надо отметить, что в настоящий момент не обнаружено ни одного дохристианского гностического источника.

Суть и структура учения

Основные черты

Общим для гностических систем является идея, что путь гнозиса (эзотерического или интуитивного, и в то же время достаточно рационального знания) – путь к спасению души из материального мира. Гностики видели дольний мир (в ряде текстов - мир хаоса) совечным Богу, но приспособленный для жизни одушевленных существ, прежде всего, человека, не Богом, а через посредника, которого ересиологи отождествляли с платоновским Демиургом, но лишенным благости, а сами гностики именовали протоархонтом, или первым архонтом. В большинстве систем протоархонт считался несовершенной, ограниченной в своем могуществе или даже злой силой. Различные гностические школы иногда отождествляли демиурга с Ариманом, Элом, Сакласом, Самаэлем, Сатаной, Ялдабаофом или Яхве.

Некоторые гностики отождествляли Иисуса с воплощением высшего существа, которое пришло в мир, чтобы принести гнозис на землю, в то время как другие категорически отрицают, что высшее существо пришло во плоти, утверждая, что Иисус был просто человеком, который достиг божественности через гнозис и учил своих последователей делать то же самое. В секте назореев, из которой позже вырос мандеизм, Иисус считался лжемессией, который извратил учения, доверенные ему Иоанном Крестителем. Другие, наряду с Иисусом, почитали персидского пророка Мани, а также Сифа, третьего сына Адама и Евы, как спасителей.

Первые группы, называвшиеся гностическими, существовали в рамках христианства, однако некоторые исследователи отмечают, что большая часть используемой терминологии является еврейской. Как минимум, это может означать, что значительная часть гностических идей выросла на почве иудаизма, а как максимум - то, что гностики придали старым словам новые значения. Во II-III веке (и даже раньше) движение распространилось в регионы, контролируемые Римской империей, готами-арианами и Персидской империей, и продолжало развиваться в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Исламизация и Альбигойский крестовый поход (1209-1229) значительно сократили оставшееся число гностиков в период Средневековья, тем не менее, несколько мандейских общин сохранились до наших дней (в основном, в районе иракского г. Басра). Гностические и псевдогностические идеи оказали влияние на философию различных мистических движений конца XIX и XX веков в Европе и Северной Америке, некоторые из них считают себя возрождением или даже продолжением более ранних гностических групп.

Главные постулаты

Гностические системы, особенно сирийско-египетские школы, как правило, имеют следующие признаки:

  • Понятие об отдаленной, верховной, единой божественной субстанции, источнике всего сущего - это абсолютное бытие известно под самыми разными названиями, в том числе «Плерома» (греч. πλήρωμα - полнота, тотальность) и "Битос" (бездна, глубина, хаос);
  • Возникновение посредством эманации новых божественных существ, известных как эоны, которые, тем не менее, понимаются как аспекты Бога, от которого они произошли; прогрессирующие эманации часто понимаются метафорически как постепенное и прогрессирующее отдаление от изначального источника, что приводит к искажениям божественной природы;
  • Понятия стоящего особняком и мнящего себя единственным богом протоархонта, который имеет иллюзорную природу и является более поздней эманацией из монады или единого источника. Этот второй бог - меньший и низший, или ложный бог. Если в платонической традиции Демиург - это центральная фигура, благожелательный Творец Вселенной, который работает над тем, чтобы Вселенная была настолько благожелательной, насколько позволяют ограничения материи, то гностический лже-демиург, протоархонт, имеет сходство с фигурами в платоновских "Тимее" и "Госудастве". В этом последнем случае описание львиноподобного "желания" в сократовской модели психики схоже с описанием демиурга как существа в форме льва; соответствующий отрывок из "Государства" был найден в крупной гностической библиотеке Наг-Хаммади, где в одном из текстов этого лже-демиурга описывали как "змея с львиной головой". В других текстах этот персонаж называется "Иалдабаоф", "Самаэль" (арамейский: sæm'a-Ариэль, "слепой Бог") или "Saklas" (сирийский: sækla, "глупый"). Согласно некоторым учениям он находится в неведении относительно высшего Бога, а иногда и в оппозиции к нему; в последнем случае он, соответственно, является недоброжелательной сущностью. Протоархонт обычно создает группу соучастников, именуемых архонтами, которые руководят материальным царством и в некоторых случаях создают препятствия для души, стремящейся подняться из него.
  • Вследствие вышеизложенного, материальный мир обычно оценивается как ущербное порождение "ошибки", но есть в нем и нечто хорошее - насколько позволяет материал, из которого он создан. Мир видится низшим симулякром реальности или сознания более высокого уровня. Эту неполноценность мира можно сравнить с технической неполноценностью произведения искусства, живописи, скульптуры и т. д. по сравнению с настоящим объектом, который оно изображает. Существует и аскетическая позиция, оценивающая материальное существование отрицательно, а также и более экстремальная, согласно которой материальность и человеческое тело воспринимаются как зло и ограничение, тюрьма для их обитателей.
  • Состояние мира объясняется через сложную мифолого-космологическую драму, в которой божественный элемент "падает" в материальное царство и поселяется в определенных человеческих существах; он может быть пробужден и возвращен в Царство Божье, тем спасаясь. Таким образом, спасение индивидуума подразумевает и восстановление божественной природы тоже; центральное новшество гностических учений состояло в том, чтобы поднять индивидуальное искупление до уровня космически значимого события.

Описываемая модель в основном отражает особенности сирийско-египетской школы гностицизма, поскольку величайшие из персидских гностических школ - манихейство и мандеизм - обычно понимаются как самостоятельные религиозные традиции. Хотя в последнее время перечисленные концепции все чаще вызывают некоторые сомнения, они остаются наиболее популярными и подходящими для плодотворных рассуждений гностическими идеями. Прежде всего, центральная идея гнозиса - знания, превосходящего веру и независимого от нее - сделала гностицизм привлекательным для многих, кто были одновременно христианами и язычниками. Валентиниане, например, рассматривали пистис (от греч. πίστις «вера») как основывающийся на принятии фактов учения как истинных, будучи при этом главным образом интеллектуальным или эмоциональным по своему характеру. Эпоха гностиков характеризуется большим многообразием; гностики, по-видимому, возникли в Александрии не позднее второй половины 20-х гг. II века и сосуществовали с прочими раннехристианскими группами до 4-го века нашей эры, и, поскольку еще не была утверждена церковная власть, гностицизму был присущ синкретизм с уже существующими системами верований, так же как и с новыми религиями, хотя базовые его элементы всё же были христианскими. Согласно Клименту Александрийскому, "... Во времена императора Адриана появились те, кто изобрел ереси, и они продолжались до века правления старшего Антонина."

До открытия Библиотеки Наг-Хаммади многое из того, что мы знаем сегодня о гностицизме, сохранилось только в кратких изложениях и часто крайне тенденциозных оценках ранних Отцов Церкви. Так, Ириней заявляет в своем трактате "Против ересей", что гностические течения подчинили всю мораль капризу индивида и сделали невозможным установление какого-либо правила веры. Согласно Иринею, некая секта, известная как "каиниты", скорее всего, в числе прочих гностических сект, выдуманная им самим как часть "многоглавой еретической гидры", утверждала, что передает знание "более великое и возвышенное", чем обычное учение христиан, и верила, что Каин получил свою силу от высшего божества. Будучи христианином, по-своему понимавшим гнозис, Климент Александрийский, отец церкви 2-го века и первый выдающийся деятель ортодоксальной Александрийской церкви, подверг критике последователей Василида и Валентина в своих "Строматах": по его мнению, их философия сводила на нет эффективность крещения, поскольку лишала ценности веру, дар, ниспосылаемый в этом таинстве.

Дуализм

Как правило, гностические системы в широком смысле описываются как "дуалистические" по своей природе. Согласно этому воззрению, мир содержит в себе или может быть описан как два фундаментальных начала. Ганс Йонас пишет: "Кардинальной чертой гностической мысли является радикальный дуализм, который управляет отношением Бога и мира и, соответственно, человека и мира."[1] Это определение охватывает весь спектр от "радикальных дуалистических" систем манихейства до "смягченного дуализма" классических гностических движений; валентинианские разработки, по сути, приближаются к форме монизма, выраженной в терминах, ранее использовавшихся в дуалистическом образе мысли.

  • Радикальный дуализм - или абсолютный дуализм, постулирует существование двух равнозначных божественных сил. Манихейство предполагает существование двух ранее сосуществовавших царств света и тьмы, которые вступают в конфликт вследствие хаотических действий последнего. Впоследствии некоторые элементы света оказались в плену тьмы; цель материального творения состоит в том, чтобы осуществить медленный процесс извлечения этих отдельных элементов, в конце которого царство света восторжествует над тьмой. Манихейство унаследовало эту дуалистическую мифологию из зурванистского зороастризма, в котором Вечному духу Ахура Мазде противостоит его антитеза, Ангра Майнью; эти двое вовлечены в космическую борьбу, в результате которой Ахура Мазда также одержит победу.[2]. Мандейский миф о сотворении мира свидетельствует о последовательности эманаций Высшего Существа света, причем каждая эманация вызывает прогрессирующее искажение, приводящее в конечном итоге к появлению Птахиля, демиурга, который приложил руку к творению и с тех пор правит материальным царством.

Кроме того, общая гностическая мысль (особенно обнаруженная в иранских группах; например, см. "Гимн Жемчужины") обычно включала веру в то, что материальный мир представляет собой некое злонамеренное одурманивание, вызванное силами тьмы, чтобы удерживать элементы света в ловушке внутри него, или буквально держать их "во тьме", или в невежестве; в состоянии пьяного забытья.

  • Смягченный дуализм — когда один из двух принципов в чем-то уступает другому. Такие классические гностические течения, как валентиниане, считали, что материальный мир в его пригодном для жизне виде создан как пародия на Божественный Мир божеством меньшим, чем истинный Бог, который был объектом их поклонения. Духовный мир понимается как нечто радикально отличное от материального мира, тождественное с истинным Богом и являющееся истинным домом некоторых просветленных представителей человечества; таким образом, эти системы выражали состояние острого отчуждения от мира, и их конечной целью было позволить душе избежать ограничений, создаваемых физической сферой.
  • Условный, или ограниченный, монизм — при котором нет однозначной позиции, является ли вторая сущность божественной или полубожественной. Отдельные элементы валентинианских версий гностического мифа (как правило, принадлежавших перу многочисленных учеников Валентина) наводят на мысль, что такое понимание Вселенной, возможно, было монистическим, а не дуалистическим. Это тем более обоснованно с учетом того, что в дошедших до нас космологических текстах Библиотеки Наг-Хаммади непознаваемое и безымянное Верховное Божество одно, а не два. Все прочие божественные сущности, включая самых низших (т.е. Проторахонта и его "воинство"), играют сугубо вспомогательные роли. В этих мифа, кроме того, злобность протоархонта смягчается; его создание ущербной материальности происходит не из-за каких-либо моральных недостатков с его стороны, а из-за его несовершенства по сравнению с высшими сущностями, о которых он не знает. Таким образом, у ряда валентиниан уже меньше поводов относиться к физической реальности с безусловным презрением. Валентинианская традиция рассматривает материальность не как полностью противоположную Божественному миру субстанцию, но, скорее, как нечто, вызванное ошибкой восприятия божественного, которая мифопоэтически символизируется как акт материального творения. Любопытно, что во многих ключевых гностических текстах, как, например, в "Апокрифе Иоанна", считающемся образчиком гностического дуализма, при всех безусловно отрицательных оценках, даваемых низшим мирам, земному человеку и их "горшечникам", парадоксальным образом подчеркиваетется, что без высших божественных энергий подобное творение никогда не могло бы появиться на свет.

Учение и ритуалы

Многие раннехристианские отцы обвиняли гностических учителей в том, что, призывая избегать физической сферы, они в то же время свободно потакают своим физическим желаниям; однако есть основания считать эти утверждения прямо ложными. Свидетельства в источниках указывают на то, что моральное поведение гностиков в целом аскетично в своей основе, что наиболее ясно проявляется в их сексуальной и диетической практике[3]. Многие отшельники-гностики, еще до становления института монашества и отшельничества в ортодоксальном христианстве, лишали себя привычной нам пищи или необходимых для жизни потребностей. Это представляло проблему для ересиологов, пишущих о гностических движениях: этот способ поведения был тем, который они сами одобряли и поддерживали, поэтому отцы церкви, как предполагают некоторые современные гностические апологеты, должны были бы волей-неволей оказывать поддержку практикам своих богословских противников. Чтобы избежать этого, общепринятый ересиологический подход состоял в том, чтобы полностью избегать этого вопроса, прибегая к клеветническим (а в некоторых случаях и чрезмерным) обвинениям в распутстве или объяснять гностический аскетизм как основанный на неправильных интерпретациях Писания или просто двуличный по своей природе. Епифаний приводит пример, когда он пишет об архонтиках [4]: "одни из них губят свои тела распутством, а другие притворяются постящимися и обманывают простых людей, гордясь своего рода воздержанием под личиной монахов"[5].

В других областях морали гностики были менее суровыми аскетами и придерживались более умеренного подхода к правильному поведению. В Послании Птолемея к Флоре излагается проект общего аскетизма, в котором основой действия является нравственная склонность индивида.

«В самом деле и нашими соблюдается наружный пост, потому что он может приносить некоторую пользу и душе, когда совершается разумно, именно же, когда совершается не по подражанию кому-либо, не по обычаю, и не в честь дня, как будто день определен на это, но вместе и в воспоминание истинного поста, — для того, чтобы не могущие еще поститься этим постом имели о нем напоминание в посте наружном.»

Этот фрагмент знаменует собой определенный отход от ортодоксальной позиции, согласно которой правильное поведение для христиан лучше всего управляется и предписывается центральной церковной властью, передаваемой через апостолов епископам церкви. Вместо этого внутреннее побуждение индивида приобретает первостепенное значение; наличествует признание того, что ритуальное поведение, даже при благих намерениях, не имеет никакого значения или эффективности, если его внешнее предписание не подкрепляется личной внутренней мотивацией.

Обвинения гностиков в вольности нравов берут свое начало в трудах Иринея (хотя еще до Иринея христиан как таковых обвиняли в безнравственности языческие авторы, например, наставник императора Марка Аврелия философ Марк Корнелий Фронтон). Из сочинений Иринея следует, что Симон волхв (которого он определил как прототипический источник гностицизма и который ранее пытался купить сакраментальную власть рукоположения у апостола Петра) основал школу моральной свободы ("аморализм"). Ириней сообщает, что доводы Симона состояли в том, что те, кто доверяет ему и его спутнице Елене, не должны больше беспокоиться по поводу библейских пророков или их моральных увещаний и свободны "делать то, что они хотят", поскольку люди спасаются его (Симона) благодатью, а не их "праведными делами".

Симон не был известен какой-либо распутной практикой, за исключением его своеобразной привязанности к Елене, традиционно считающейся проституткой. Однако в относительно позднем гностическом тексте из Наг-Хаммади «Свидетельство истины» отражено представление о том, что симониане вступали в брак и рожали детей. И хотя эта реальная или мнимая практика авторами текста не приветствовалась, очевидно, что сама по себе она не могла иметь ничего общего с аскетизмом.

Ириней сообщает о валентинианах, которых он характеризует как возможных наследников Симона, что они едят пищу, "предложенную идолам" (идолопоклонство), сексуально неразборчивы ("неумеренно предаются желаниям плоти") и виновны в том, что берут жен под предлогом того, что живут с ними как с приемными "сестрами". В последнем случае Майкл Аллен Уильямс полагает, что Ириней был здесь по-своему прав в описании поведения, но не в своем понимании его причин. Уильямс утверждает, что члены культа могли жить вместе как "брат" и "сестра": в близости, но без сексуальной активности. Однако со временем самоотречение, необходимое для такого стремления, становится все труднее и труднее поддерживать, что (якобы) приводило к состоянию дел, которое критикует Ириней.

Ириней также ссылается на валентинианскую практику брачных покоев, ритуальное таинство, в котором сексуальный союз рассматривается как аналог взаимодействия парных сизигий, составляющих валентинианскую Плерому. Хотя известно, что Валентин имел более свободный подход к гендерным вопросам, чем это преимущественно было в католической церкви (он позволял женщинам занимать посты рукоположения в своей общине), вряд ли свадебная комната была ритуалом, включающим фактическую сексуальную связь, ибо человеческая сексуальность здесь просто используется в метафорическом смысле.

О карпократианах Ириней говорит примерно то же самое: они "настолько безудержны в своем безрассудстве, что утверждают, будто в их власти практиковать все, что угодно, что является безбожным (нерелигиозным) и нечестивым ... они говорят, что поведение есть только добро или зло в глазах человека"[6]. И здесь снова можно обнаружить различие между действиями человека и благодатью, которую он получил благодаря своей приверженности системе гнозиса. Остается догадываться, связано ли это с тем, что подобное отношение было общим в среде гностиков, или же это просто голословные обвинения со стороны Иринея.

В целом, создается впечатление, что гностическое поведение тяготеет к аскетическому. Следовательно, ересиологическое обвинение в двуличии в гностических практиках не должно приниматься на веру, как и аналогичные обвинения в распутстве. Сама библиотека Наг-Хаммади полна отрывков, которые, по всей видимости, поощряют воздержание вместо потворства своим желаниям. При этом гностики не навязывали человечеству как таковому жесткую модель поведения, принимая "древнюю схему двух путей, которая оставляет за человеком решение, делать ли ему то, что правильно, в зависимости от его устремления, и обещает награду для тех, кто прилагает усилия, и наказание для тех, кто небрежен"[7].

Происхождение гностицизма

Буддизм и гностицизм

Идея о том, что гностицизм был выведен из буддизма, была впервые выдвинута викторианским коллекционером драгоценных камней и нумизматом Чарльзом Уильямом Кингом и изложена в его классической работе «Гностики и их реликвии» (1864). Он был одним из первых и наиболее решительно настроенных ученых, предполагавших влияние на гностицизм буддийской мысли. Г.Л. Мансел считал основными источниками гностицизма платонизм, зороастризм и буддизм[8]. Однако влияние буддизма в том или ином смысле ни на учение Валентина, ни на тексты Библиотеки Наг-Хаммади современной наукой не подтверждается, но в последнем случае его считает вполне возможным Элейн Пейджельс, которая призывала исследователей буддизма попытаться найти параллели. "Эта статья является первоначальной попыткой следовать призыву Пейджельс к сравнительному изучению трактатов Наг-Хаммади и индийских источников, рассматривая некоторые сходства в теории и практике, присутствующие в некоторых текстах Наг-Хаммади, в некоторых буддийских писаниях мудрости и в работах двух буддийских философов Махаяны второго-третьего веков н. э., Нагарджуны и Арьядевы"[9].

Ранние христианские писатели III и IV веков, такие как Ипполит и Епифаний, пишут о Скизиэнусе (Scythianus), который посетил Индию около 50 г. н. э. и привез оттуда "учение о двух принципах". Карл Риттер предположил, что, когда Кирилл Иерусалимский упоминает, что один из воспитанников Скизиэнуса Теребинтус изменил свое имя на Buddas, чтобы избежать обнаружения, проходя через Иудею, а затем умер в Иудее от падения с крыши, это имеет связь с Буддой.[10]

Также в III веке сирийский писатель и христианский гностический богослов, включенный Алистером Кроули в Список Святых ГКЦ представитель "восточного валентинианства" Бар-Дайсан, или Вардесаний (154-222), описал свои контакты с религиозными миссиями святых людей из Индии, проходивших через Сирию на пути к Элагабалу (Марк Авре́лий Антони́н Гелиогаба́л) или другому римскому императору династии Северов. Его рассказы были процитированы Порфирием (О воздержании 4:17) и Иоанном Стобеем (Эклоги, iii, 56, 141). Климент Александрийский в своих Строматах различает Шраманов (греч. σαρμαναίοι) и Брахманов, без установления какой-либо связи с гностиками: "Есть два класса таких людей, называемых Шраманами и Брахманами. Среди Шраманов так называемые лесные жители не живут в городах и не имеют крыши над головой".

С 3-го по 12-й век появились некоторые гностические религии, такие как Манихейство, также имевшие очевидную христианскую основу, но сочетавшее в себе христианское, еврейское и буддийское влияния (Мани, основатель религии, некоторое время проживал в Кушанских землях) и распространившееся по всему Старому Свету, в Галлию и Великобританию на западе и в Китай на востоке[11]. Августин Иппонийский (Гиппонский), как и некоторые другие ведущие христианские богословы, был манихеем (в статусе ученика) до своего обращения в ортодоксальное христианство.

Неоплатонизм и гностицизм

Древнегреческая философия и гностицизм

Самые ранние истоки гностицизма до сих пор являются предметом дискуссии. По этой причине некоторые ученые предпочитают говорить о "гнозисе", когда ссылаются на идеи 1-го века, которые позже развились в гностицизм, и приберегают термин "гностицизм" для синтеза этих идей в последовательное движение во 2-м веке.[12]. Традиции, предположительно оказавшие влияние на гностицизм, включают философию Платона, средний платонизм и неопифагорейсткие академии или школы, и это, по-видимому, верно как для гностиков условно сифианского направления, так и для типично валентинианских гностиков. Далее, если мы сравним различные гностические тексты друг с другом в попытке проследить хронологию развития учения в течение первых нескольких столетий, создается впечатление, что более поздние тексты развивают его во взаимодействии с платонизмом. Более ранние тексты, такие как "Апокалипсис Адама" из Наг-Хаммади, демонстрируют влияиние до-христианской традиции и фокусируются на Сифе, третьем сыне Адама и Евы Предполагалось, что авторы этих текстов могли быть связанными с сектой назареев или иными группами[13].

Более поздние гностические тексты, такие как Зостриан и Аллоген, опираются на образы ранних валентинианских текстов (иногда приписываемых мифическим "гностикам-сифианам"), но используют "обширную понятийную базу, заимствованную из современного платонизма (то есть позднего среднего платонизма) без каких-либо следов христианского содержания."[14]. Действительно, учение о "троесильном едином", содержащееся в тексте Аллогена, обнаруженном в Библиотеке Наг-Хаммади, является "тем же самым учением, что и в анонимном комментарии Парменида (фрагмент XIV), приписываемом Пьером Адо Порфирию [...], а также встречается в Эннеадах Плотина 6.7, 17, 13-26". Однако к 3-му веку неоплатоники, такие как Плотин, Порфирий и Амелий дружно нападают на гностиков.

Исследование гностицизма значительно продвинулось вперед благодаря открытию и переводу текстов Наг-Хаммади, которые пролили свет на некоторые наиболее загадочные комментарии Плотина и Порфирия относительно гностиков. Плотин в "Эннеадах" в трактате, названном "Против гностиков", атакует гностический миф, известный нам лучше всего в настоящее время в той форме, которую он принял в системе Валентина. Мать, София-Ахамот, возникшая в результате сложной последовательности событий после падения Высшей Софии, и ее отпрыск демиург, низший и невежественный создатель материальной вселенной, являются валентинианскими образами: cp. Ириней «Против ересей» 1.4 и 5. Валентин действовал в Риме, и нет ничего невероятного в присутствии там валентиниан во времена Плотина. Но свидетельства в жизнеописании Плотина у Порфирия ("Жизнь Плотина", гл. 16) говорят о том, что гностики в кругу Плотина принадлежали скорее к другой группе: они, вероятно, называли себя просто "гностиками". Сохраняя определенную самобытность, гностические группы свободно заимствовали идеи друг у друга, и вполне вероятно, что Валентин заимствовал некоторые из своих идей о Софии из более древних гностических источников, и что его идеи, в свою очередь, повлияли на других гностиков. Библиотека Наг-Хаммади в своей гностической части (не забудем, что там есть также тексты общехристианского и герметического характера), является преимущественно валентинианской (альтернативные точки зрения приписывают ей также тексты гностических групп, существовавших, скорее всего, лишь в фантазиях ересиологов, такие как "архонтики", "Барбело-гностики", "каиниты", "офиты", "наасены" и пр., причем "учения" этих групп ересиологи часто путали друг с другом). Гностики, судя по всему, предприняли «попытку примирения с поздней античной философией в целом[15] но были отвергнуты некоторыми неоплатониками, включая Плотина.

Связь между неоплатонизмом и гностицизмом

Гностики, особенно валентиниане, заимствуют много идей и терминов из платонизма. Они демонстрируют глубокое понимание греческих философских терминов и древнегреческого языка (койне) в целом и используют греческие философские концепции в своих текстах, включая такие понятия, как ипостась (реальность, существование), усия (сущность, субстанция, бытие) и демиург (Бог-Творец). Хорошими примерами являются такие тексты, как Ипостась Архонтов (Реальность Правителей) или Триморфная Протенойя (Первая мысль в трех формах). Такого рода наблюдения породили расхожее ныне представление о том, что валентинианство - это платонизм, переосмысленный в христианском и дуалистическом дуалистическом ключе.

Критика гностицизма античной философией

Будучи языческим мистиком, Плотин считал своих противников еретиками, что изложено в его трактате, оспаривающем учение гностиков. Этот трактат (№33 в хронологическом порядке Порфирия) на самом деле является заключительным разделом одного длинного трактата, который Порфирий — чтобы осуществить замысел группирования более или менее по предмету работ своего учителя в шесть наборов из девяти трактатов —небрежно разрубил на четыре части, которые он поместил в разные Эннеады (остальные три части- III. 8 (30) V.8 (31) и V. 5 (32)). Порфирий говорит (Жизнь Плотина, гл. 16.11), что он дал трактату название "Против гностиков" (он, по-видимому, также ответственен за названия других разделов разделенного трактата). Другое название упоминается в Жизни Плотина, гл. 24 56-57: «Против тех, кто говорит, что Создатель Вселенной зол и Вселенная есть зло». Трактат в его нынешнем виде в Эннеадах является наиболее мощным протестом эллинской философии против неэллинской ереси (считавшейся таковой как с платонической, так и с ортодоксальной христианской точки зрения) гностицизма.[16]. Согласно трактату, гностики утверждали, что являются привилегированной кастой существ, в которых одних заинтересован Бог, и которые были спасены не их собственными усилиями, а каким-то исключительным и произвольным божественным действием; что, по мнению Плотина, приводило к безнравственности. Хуже всего было то, что они презирали и ненавидели материальную вселенную и отрицали ее ценность и доброту ее создателя. Для платоника это полнейшее богохульство — и тем хуже, что оно явно проистекает до некоторой степени из однозначно нематериалистической стороны учения самого Платона (например, в "Федоне"). В этом пункте своей критики Плотин очень близок в некоторых отношениях к ортодоксальным христианским противникам гностицизма, которые также настаивают на том, что этот мир является делом Божьим в Его благости. Но здесь, как и в вопросе о спасении, доктрина, которую защищает Плотин, столь же резко противопоставлена ортодоксальному христианству, как и гностицизму: ибо он утверждает не только благость материальной вселенной, но также ее вечность и ее божественность[17]. Ввиду того, что гностики приходят к мизотеизму как решению проблемы зла, учение гностиков, будучи не традиционным или подлинным эллинизмом (в философии или мистицизме), а скорее выдуманным, заимствующим все свои истины у Платона, кажется Плотину нетрадиционным, иррациональным и аморальным. Они презирают и поносят древние платоновские учения и утверждают, что обладают собственной новой и высшей мудростью; но на самом деле всё, что истинно в их учении, исходит от Платона, а всё, что они сделали сами, - это добавили бессмысленные усложнения и извратили истинное традиционное учение в мелодраматическую, суеверную фантазию, предназначенную для подпитки их собственных иллюзий величия. Они отвергают единственный истинный путь спасения через мудрость и добродетель, долгое терпеливое изучение истины и стремление к совершенству людьми, которые уважают мудрость древних и знают свое место во Вселенной[18]. При этом Плотин также высказывал идею, что приближение к бесконечной силе, которая есть единое, или Монада, не может быть через познание или незнание (то есть нечто дуалистическое, которое есть Диада или Демиург). Однако главным возражением Плотина против гностиков, с которыми он был знаком, было их неприятие благости демиурга и материального мира. Он нападал на гностиков, порочащих платоновскую онтологию вселенной, содержащуюся в "Тимее", и, вслед за церковными ересиологами и явно под влияниемполемических идей последних, обвинял гностицизм в "поношении демиурга", или мастера, создавшего материальный мир, и даже в том, что гностицизм считает материальный мир злом или тюрьмой. Как объясняет Плотин, Демиург - это Нус (νοῦς) как первая эманация Единого, упорядочивающий принцип или Ум, а также разум. Плотин также критически относился к гностическому происхождению демиурга как родившегося от мудрости, представленной в виде божества по имени София. Она была олицетворена как женская божественная сущность, мало чем отличающаяся от богини Афины или христианского Святого Духа. Плотин даже зашел так далеко, что однажды заявил, что если гностики действительно верят, что этот мир-тюрьма, то они могут в любой момент освободиться, совершив самоубийство. Тексты, обнаруженные в Наг-Хаммади, подтверждают его заявления, но применительно к протоархонту, а не к переосмысленному платоновскому демиургу, при этом другие трактаты из той же коллекции, такие как «Валентинианское изложение» и «Трехчастный трактат», как раз настаивают на благости демиурга.

Христианство и гностицизм

Хотя некоторые ученые предполагают, что гностицизм развивался прежде христианства или одновременно с ним, не было обнаружено никаких гностических текстов, которые предшествовали бы христианству [19] Джеймс M. Робинсон, известный сторонник версии дохристианского происхождения гностицизма, признался: "Дохристианский гностицизм как таковой вряд ли может быть свидетельством, способным положить конец спорам раз и навсегда"[20]. Поскольку дохристианский гностицизм, как таковой, является гипотетическим, влияние гностицизма на христианство носит спекулятивный характер.

Необходимость непосредственного откровения через божественное знание для достижения трансцендентности в Верховном Божестве важно понимать при определении того, какие свидетельства относятся к гностицизму, впервые введенному в «Государстве» Платона как gnostikoi ["способные к знанию"] и что связывает его со знанием [эпистема] в Новом Завете, которое способно оказывать влияние на ортодоксальное учение [21]. То, что понимается как "ортодоксальные" и "гностические" учения в этот ранний период (1-й и 2-й века), должно быть пересмотрено из-за сложностей, которые сейчас проявляются в отношении их исторических и доктринальных сходств и различий (например, гностическая вера в то, что вся материя является злом, а тело - тюрьмой, из которой нужно бежать, в противоположность учению Нового Завета о физическом воскресении). Центральные гностические верования, которые отличаются от ортодоксальных христианских учений, включают в себя следующие положения:

1) Творец как низшее существо ["Демиург"], а не верховное божество;

2) вера в то, что вся материя есть зло, а тело - тюрьма, из которой нужно бежать (в отличие от Никейского символа веры, учащего, что будет физическое воскресение всех людей), при этом в ряде гностических текстов ("Апокриф Иоанна", "Пистис София" и др.) признается возможность реинкарнаций, или метемпсихоза, для людей, не успевших стать совершенными при этой жизни;

3) писания имеют глубокий, скрытый смысл, истинное послание которого может быть понято только через “тайную мудрость”. Эта терминология связана с отрывком из Притчи 8:23, где используется хорошо известный иудейский метод “персонификации”, и где она определяется вместе со Христом как "мудрость Божья" [1 Кор 1:24]. Эта метафора была распространена и понятна большинству отцов Церкви, таких как Афанасий, Василий, Григорий, Епифаний и Кирилл[22].

4) Иисус как дух, который “казался” (др.-греч. δοκέω [dokeō] — «кажусь», откуда произошел докетизм)[23] человеком, что привело к отказу от версии с его воплощением. Иисус был определен как Sui Generis (уникальный в своей сущности), учение о “предсуществующем” Христе было принято некоторыми гностиками и "ортодоксальными" христианами[24]. "Традиционная формула, которая узаконивает воплощение...о том, что в некотором смысле Бог, не переставая быть Богом, стал человеком...что является противоречием prima facie ["на первый взгляд"] в теологических терминах...Новый Завет нигде не отражает непорочное зачатие Иисуса как свидетельство соединения божества и человека в его личности...Божественность Иисуса не была...ясно выражена словами, и [книга] Деяний не делает на это никакого намека”[25]. Кроме того, некоторые тексты Нового Завета указывают, что это не соответствует иудейскому [или раввинскому] учению, которого придерживался сам Иисус [Луки 2; Иоанна 4:24; Фил 3:3-4]. Эта философия (в платонизме душа (Ψυχή, psuchē) была самодвижущейся, неделимой и вечной, существующей до тела, которое ее вместило, и стремящейся освободиться от своего земного заточения, что привело к докетистско-дуалистической концепции ‘добра’ и ‘зла’ материи) была известна благодаря работам таких отцов церкви, как Ориген, Ириней и Тертуллиан (сомнительно). Их ересиология позже сама будет подвергнута нападкам как еретическая[26].

В своей основе гностицизм сформировал спекулятивный интерес к отношению единства Бога к “тройственности” его проявлений. По-видимому, он принял неоплатоническую метафизику субстанции и ипостасей “бытия” [27] в качестве отправной точки для интерпретации отношения “отца” к “сыну”. Новый богословский словарь, способный объяснить это учение [например, homoousios = та же сущность], был создан на основе идеи Оригена, которую восточные люди оценили бы в своем собственном савеллианстве, в попытке определить новую теологию[28].

Кризис поздней Римской империи и движение на восток принесли новый реализм, который, возможно, склонял христиан к принятию новой теологической доктрины. Примером могут послужить имеющие негативную славу богословские споры Ария (Арий проповедовал, что “до Христа Бог еще не был отцом... было время, когда его [Иисуса] не было”. Поскольку большая часть его работ утеряна, описания основаны на сообщениях других авторов)[29] против последователей греческой Александрийской школы (Александрия долгое время была центром сосредоточения богословских инноваций и споров, где высокопоставленные христианские мыслители использовали методы греческой философии, а также иудейские и христианские источники для своих учений), возглавляемой Афанасием. Хотя он серьезно относился к своему монотеизму, позже он учил, что единственным способом для Бога спасти человечество от морального и физического вырождения было сделать немыслимое, сойти в человеческую плоть[30].

Древняя Библиотека Наг-Хаммади, обнаруженная в Египте в 1940-х годах, показала, насколько разнообразным было это движение. Авторы этих рукописей считали себя "христианами", но поскольку их верования были синкретичны, они многое заимствовали у греческого философа Платона. Находка включала в себя бурно обсуждаемое Евангелие от Фомы, которое содержит параллели с некоторыми высказываниями Иисуса в синоптических Евангелиях. Ученые второй половины ХХ века считали, что оно может указывать на существование предполагаемого утерянного текстуального источника для Евангелий от Луки и Матфея, известного как Документ Q[31]. Таким образом, современный дискурс разделился на тех, кто видит в гностицизме дохристианскую форму "теософии"[32], и тех, кто видит в нем постхристианское контр-движение.

Новый завет был в значительной степени неписаным, по крайней мере, в форме канона, учением, существовавшим в практике, обычаях и наставлениях раннехристианской общины. То, что в значительной степени передавалось из поколения в поколение, было устной традицией, передаваемой от апостолов епископам и от епископов и от священников к верующим через проповедь и образ жизни. Оформление этой традиции пришлось на период времени, особенно тесно связанный с гностицизмом (4-6 вв.)[33].

Призыв Константина к единству в построении новой Римской Церкви (которая должна была стать государственной церковью Римской империи) стал также причиной того, что он попросил Евсевия изготовить около 50 экземпляров рукописей. Они были одобрены и приняты императором, что впоследствии повлияло на заключительные этапы канонизации[34].

Историческая синхронность гностицизма и Нового Завета затрудняет выявление и отбор подлинных свидетельств присутствия гностицизма в Новом Завете. Библиотека Наг-Хаммади обнаруживает в себе языческие, иудейские, греческие и ранние гностические влияния[35] и еще больше усиливает необходимость действовать осторожно. Древность находки имеет первостепенное значение, так как она показывает первичные свидетельства текстов, которые также могли повлиять на процесс канонизации Нового Завета. И хотя все ее тексты датируются IV веком, однако не следует забывать, что это лишь наиболее поздние из всех возможных коптские переводы несохранившихся греческих оригиналов, в том числе гораздо более раннего происхождения, вплоть до первой половины II века. Не исключено также и то, что некоторые из этих греческих первоисточников (а все они, как полагают ученые, также были написаны по-гречески в Египте) были, в свою очередь, переводом с арамейского.

Иудаизм и гностицизм

Многие главы гностических школ были отнесены отцами Церкви к еврейским христианам, при этом еврейские слова и имена Бога применялись в некоторых гностических системах[36]. "Еврейский гностицизм, бесспорно, предшествовал христианству, ибо библейская экзегеза уже достигла возраста пятисот лет к первому веку н. э. Иудаизм был в тесном контакте с вавилонско-персидскими идеями как минимум в течение этого периода времени и в течение почти такого же периода – с эллинистическими идеями. Кроме того, магия, которая, как будет показано далее, была в отдельных случаях частью учения и практики гностицизма, занимала в основном еврейских мыслителей. Вообще нет такого круга идей, к которому были бы отнесены элементы гностицизма и с которым иудеи не были бы знакомы. Примечательно, что главы гностических школ и основатели гностических систем определялись отцами церкви как евреи. Некоторые выводят все ереси, в том числе и гностицизм, из иудаизма"[37]. Кроме того, следует отметить, что еврейские слова и имена Бога служат идейной основой для нескольких гностических систем. Христиане или иудеи, обращенные из язычества, использовали бы в качестве основы своих систем термины, заимствованные из греческих или сирийских переводов Библии.

Этот факт доказывает, по крайней мере, что основные элементы гностицизма были выведены из понятий иудаизма, и в то же время не исключает возможности того, что новые идеи были выражены старыми словами. Космогонические рассуждения христианских гностиков частично восходят к Маасе Берешит и Маасе Меркаба. Космогонически-богословские рассуждения, философемы о Боге и мире составляют сущность гнозиса. Они основаны на первых разделах книги Бытия и книги пророка Иезекииля, для которых в еврейских рассуждениях есть два общепризнанных старых термина: "Маасе Берешит" и "Маасе Меркаба". Об этих рассуждениях, несомненно, думал Бен Сира, высказывая свое предупреждение: "Не стремись к тому, что слишком трудно для тебя, и не ищи того, что выше твоих сил. Помышляй о том, что заповедано тебе, ибо ты не имеешь нужды в сокровенном"[38]. Отмеченные здесь термины воспроизводятся в Талмуде в сообщениях о гнозисе. "Нет сомнения, что еврейский гностицизм существовал до христианского или иудео-христианского гностицизма. Как видно даже из откровений, начиная со II века до н. э. гностическая мысль была связана с иудаизмом, воспринявшим также вавилонские и сирийские учения; но связь этого еврейского гностицизма с христианским гностицизмом, возможно, уже не может быть объяснена " (А.Гарнак)[39]. То, что иудейский гностицизм имеет солидный возраст, далее подтверждается свидетельствами, что Иоханан бен Заккай, который родился, вероятно, в первом столетии до нашей эры и был, согласно сукке 28а, сведущ в этой науке, ссылается на запрет "обсуждать Творение перед двумя учениками и трон-колесницу перед одним".

Оппозиция гностиков к иудаизму

Современные исследования[40] считают иудаизм, а не Персию, основным источником происхождения гностицизма. Многие тексты Наг-Хаммади ссылаются на иудаизм, в некоторых случаях это сопровождается яростным отрицанием еврейского Бога[41]: "Недавние исследования, однако, имеют тенденцию подчеркивать, что иудаизм, а не Персия, был главным источником гностицизма. Действительно, становится все более очевидным, что многие из недавно опубликованных гностических текстов были написаны в контексте, где евреи присутствовали. В некоторых случаях, действительно, в основе этих текстов лежит яростное отрицание еврейского бога или иудаизма ... на первый взгляд, различные направления в еврейской мысли и литературе Второго Содружества, по-видимому, были потенциальными факторами происхождения гностицизма". Гершом Шолем однажды описал гностицизм как "величайший случай метафизического антисемитизма". По мнению профессора Стивена Бейма гностицизм было бы лучше охарактеризовать как анти-иудаизм[42]. Недавние исследования происхождения гностицизма показывают сильное еврейское влияние, особенно литературы Хейхалот[43]. В то же время, в гностических текстах из Библиотеки Наг-Хаммади отмечается и влияние зороастризма (например, в "Апокрифе Иоанна", где в конце текста Иисус приводит ссылку на не сохранившуюся "Книгу Зороастра", или в "Зостриане", который и вовсе имеет подзаголовок "Оракулы истины Зороастра").

Каббала

Гностические идеи обнаруживают свою еврейскую вариацию в мистической науке Каббала. Многие основные гностические идеи воспроизводятся в Каббале, где они используются, чтобы кардинально переосмыслить ранние еврейские источники в соответствии с этой новой системой[44]. Каббалисты возникли в Провансе в 13-м веке. Первый дошедший до нас каббалистический текст, автор которого известен, - это краткий трактат, комментарий к Сефер Йецира, написанный Рабби Исааком Бен Авраамом Слепым на рубеже XIII века в Провансе[45], который в то время также был центром гностических катаров. В то время как некоторые ученые в середине 20-го века пытались предположить влияние между катарскими "гностиками" и истоками Каббалы, это предположение оказалось неверным обобщением, не подкрепленным никакими оригинальными текстами[46]. С другой стороны, другие ученые, такие как Шолем, постулировали, что первоначально существовал еврейский гностицизм, который повлиял на ранние гностические источники[47].

Каббала не использует терминологию или образы нееврейского гностицизма, но обосновывает те же или подобные понятия на языке Торы (первые пять книг еврейской Библии)[48]. Датированная 13 веком книга "Зоар" ("Сияние"), основополагающий текст в Каббале, написанный в стиле еврейского арамейского Мидраша, представляет собой мистический аллегорический комментарий к пяти книгам Торы с позиции новой каббалистической системы, в которой используется полностью еврейские термины.

История

Развитие Сирийско-египетской школы

Бентли Лейтон в своем "введении в гностические Писания"[49] обрисовал взаимосвязь между различными гностическими движениями. В этой модели "классический гностицизм" и "школа Фомы" предшествовали и повлияли на развитие Валентина, которому предстояло основать свою собственную школу гностицизма как в Александрии, так и в Риме, и которого Лейтон назвал "великим [гностическим] реформатором" и "центральной точкой " в развитии гностицизма. Находясь в Александрии, где он родился, Валентин, вероятно, имел контакт с гностическим учителем Василидом и, возможно, находился под его влиянием.

Валентинианство расцвело после середины 2-го века нашей эры. Это движение было названо в честь своего основателя Валентина (около 100-180 гг). Школа была чрезвычайно популярна: известно несколько разновидностей ее центрального мифа, и мы знаем из внешних свидетельств, что интеллектуальная жизнь группы была очень оживленной[50]. Известно, что ученики Валентина развивали его учения и материалы, хотя точная степень их изменений остается неизвестной. Примером может служить версия валентинианского мифа, донесенная до нас Птолемеем.

Валентинианство можно охарактеризовать как наиболее сложную и философски "плотную" форму сирийско-египетских школ гностицизма, хотя следует признать, что это никоим образом не мешало другим школам привлекать последователей. Собственная школа Василида также была популярна и, по некоторым сведениям, сохранилась в Египте до 4-го века. При этом любопытно, что в обширной Библиотеке Наг-Хаммади, включающей 53 текста (хотя некоторые из них встречаются в ней в различных версиях дважды и даже - как "Апокриф Иоанна" - трижды), Василид упоминается всего один раз, и то мимоходом.

Симона Петремент в "Отдельном Боге", отстаивая христианское происхождение гностицизма, ставит Валентина после Василида, но перед "сифианами". Она утверждает, что Валентин смягчил антииудаизм ранних эллинизированных учителей, и что "демиург", широко рассматриваемый как мифологическое изображение ветхозаветного Бога евреев, изображается скорее невежественным, чем злым.

Развитие Персидской школы

Альтернативная преемственность для объяснения происхождения персидских гностических школ была предложена Куртом Рудольфом в его книге "Гнозис: природа и структура гностицизма"[51]. Закат манихейства в Персии в 5 веке был слишком запоздалым для того, чтобы предотвратить распространение движения на восток и запад. На Западе учение школы проникло в Сирию, Северную Аравию, Египет и Северную Африку (где Августин был рядовым учеником этой школы с 373 по 382 гг.); из Сирии оно продвинулось еще дальше, в Палестину, Малую Азию и Армению. Есть свидетельства присутствия манихеев в Риме и Далмации в IV веке, а также в Галлии и Испании. Влияние манихейства подвергалось нападкам со стороны имперских избранников и полемических сочинений, но религия оставалась широко распространенной до 6-го века и все еще оказывала влияние на появление павликианства, богомилов и катаров в Средние века, пока не была окончательно искоренена католической церковью (и в целом "кафолической ортодоксией", под которой принято понимать все христианские конфесии, опирающиеся только на один канон - Новый Завет).

На востоке, согласно описанию Рудольфа, манихейство смогло расцвести, учитывая, что религиозная монополия, ранее занимаемая христианством и зороастризмом, была нарушена зарождающимся исламом. В первые годы арабского завоевания манихейство вновь нашло последователей в Персии (в основном среди образованных кругов), но больше всего расцвело в Средней Азии, куда оно распространилось через Иран. Здесь в 762 году манихейство стало государственной религией Уйгурской империи.

Основные гностические движения

Школы гностицизма могут быть определены в соответствии с одной из классификационных систем как представители двух широких категорий. Это "Восточная"/"Персидская" школа и "Сирийско-египетская " школа. Первая имеет более ярко выраженные дуалистические тенденции, отражающие сильное влияние верований персидских зурванистов-зороастрийцев. Для сирийско-египетских школ и движений, которые они породили, характерно в большей степени монистическое воззрение. Заметными исключениями являются относительно современные движения, которые, по-видимому, включают элементы обеих категорий, а именно: катары, богомилы и карпократиане, которые составляют отдельную категорию.

Персидский Гностицизм

Персидские школы, возникшие в Западной персидской провинции Вавилонии (в частности, в провинции Сасанидов Асористан) и чьи труды первоначально были написаны на арамейских диалектах, на которых говорили в Вавилонии в то время, считаются представителями одной из древнейших форм гностической мысли. Эти движения рассматриваются большинством исследователей как самостоятельные религии, не являющиеся производными христианства или иудаизма.

  • Мандеизм до сих пор практикуется малочисленными группами в некоторых частях Южного Ирака и иранской провинции Хузестан. Название группы происходит от термина Mandā d-Heyyi, что примерно означает "знание жизни". Хотя точные хронологические истоки этого движения неизвестны, Иоанн Креститель в итоге стал в нем ключевой фигурой, поскольку акцент на крещении является частью составляющих его основных верований. Как и в случае с манихейством, несмотря на определенные связи с христианством[52], мандеи не верят в Моисея, Иисуса или Мухаммеда. Их верования и практики лишь в малой степени, частично совпадают с религиями, которые произошли от этих фигур, и их не следует путать. Значительное количество оригинальных мандейских писаний, написанных на мандейском арамейском языке, сохранилось до нашего времени. Основной исходный текст известен как «Гинза Рабба» («Великое Сокровище» или «Книга Адама»). По мнению некоторых исследователей, отдельные его части были скопированы еще во 2 веке нашей эры. Среди других писаний - Колласта («Восхвалние»), или каноническая молитвенная книга, и «Книга Иоанна Крестителя» (sidra ḏ-iahia). Персидский мандеизм является поздней модификацией иудейского назорейства, претерпевшего значительные идеологические изменения после вынужденной массовой эмиграции назореев из Палестины и их многовековых скитаний по Ближнему и Среднему Востоку. В настоящее время, в 2005-2007 гг., мандейская община в Басре (Ирак), до того крупнейшая в мире, была практически разгромлена радикальными исламистами в ходе фактической гражданской войны в Ираке, а ее представители почтив полном составе эмигрировали на Запад, где получили убежище.
  • Манихейство, представлявшее собой целостную, самостоятельную, но ныне исчезнувшую, религиозную традицию, было основано пророком Мани (216-276 гг). Ее исходные тексты были написаны на сирийском арамейском, уникальным манихейским шрифтом. Хотя большая часть литературы и писаний манихеев считалась утерянной, открытие оригинальной серии документов помогло пролить новый свет на этот вопрос. Кёльнский кодекс Мани, манихейский религиозный труд, написанный на греческом языке, в настоящее время находящийся в Кёльне, Германия, содержит в основном биографические сведения о пророке и подробности о его тезисах и учениях. До открытия этих подлинных манихейских текстов ученым приходилось полагаться на антиманихейские полемические произведения, такие как христианская антиманихейская Acta Archelai («Деяния Архелая»), также написанная на греческом языке, в которой Мани говорит, например: "истинный Бог не имеет ничего общего с материальным миром или космосом" и "это Князь Тьмы говорил с Моисеем, евреями и их священниками. Поэтому христиане, иудеи и язычники, поклоняясь этому Богу, впадают в одно и то же заблуждение. Ибо он заставляет их блуждать в страстях, которым учил их". «Так вот, тот, кто говорил с Моисеем, иудеями и священниками, он говорит, что является архонтом Тьмы, а христиане, иудеи и язычники (этнические) - это одно и то же, поскольку они почитают одного и того же Бога. Ибо в своих стремлениях он соблазняет их, так как он не Бог истины. И потому всем тем, которые уповали на Бога, говорившего с Моисеем и пророками, уготовано быть связанными с ним, потому что они не уповали на Бога Истины. Ибо тот (кто говорил с ними) говорил только в соответствии с их собственными устремлениями». Другой важнейший и достаточно обширный текст, дошедший до наших дней в почти цельном виде, - манихейские "Кефалайя" (или Главы Учителя), первый современный перевод которого был опубликован в Германии в 1940 году. Любопытно, что существовало и обратное влияние манихейства на "собственно гностицизм": так, некоторые космологические категории, присутствовавшие в "Кефалайе", (Пять Деревьев и др.) перекочевали и в ряд поздних нео-валентинианских текстов, восходящих к корневой гностической традиции, например, в "Пистис Софию", греческий оригинал которой датируют второй половиной III века. Кроме того, манихейство, будучи еще одной гностической сектой, подобным же образом придерживалось концепции о том, что Бог противостоит материи. Это дуалистическое учение воплощало сложный космологический миф, который включал в себя поражение первобытного человека силами тьмы, пожирающими и заключающими в тюрьму частицы света.

Сирийско-Египетский Гностицизм

Сирийско-египетская школа черпает большую часть своего мировоззрения из платонических влияний. Как правило, она изображает творение в виде серии эманаций из первичного монадического источника, в конечном итоге приводящих к созданию материальной Вселенной. В результате эти школы склонны рассматривать зло в терминах материи, которая представляет собой нечто низшее по качеству по отношению к божественному. Зло понимается как отсутствие духовного озарения и добродетели, а не как равная сила.

Можно сказать, что в этих школах гностицизма термины "зло" и "добро" используются как относительные и описательные, поскольку имеется в виду относительность положения человеческого существования, оказавшегося между этими реалиями и потерявшего ориентир, причем "зло" указывает на крайнюю дистанцию от принципа и источника добра, не обязательно подчеркивая присущую ему негативность. Как можно видеть ниже, многие из этих движений включали в себя исходный материал, связанный с христианством, причем некоторые определяли себя как разновидность христианства (хотя и весьма отличного от православных или римско-католических форм). Большая часть литературы из этой категории известна нам благодаря библиотеке, обнаруженной в Наг-Хаммади.

Ниже приведен список текстов, которые ряд исследователей характеризуют как "сифианские", а ряд - как валентинианские (и мы склонны поддержать как раз идею об их валентинианском происхождении):

  • Апокриф Иоанна
  • Апокалипсис Адама
  • Реальность Правителей, также известная как Ипостась Архонтов
  • Гром, Совершенный Ум
  • Первомысль в трех формах (Троеобразная Протенойя)
  • Священная книга Великого Невидимого Духа (также известная как [Коптское] Евангелие египтян)
  • Зостриан
  • Аллоген
  • Три стелы Сифа
  • Евангелие Иуды Искариота
  • Марсан
  • Апокалипсис Павла
  • Мысль Нореи
  • Второй трактат Великого Сифа

Тексты, в том числе полу-гностические, относимые обычно к школе томистов:

  • Гимн Жемчужине или Песня апостола Иуды Фомы в земле индийской
  • Евангелие от Фомы
  • Евангелие детства от Фомы
  • Деяния Фомы
  • Книга Фомы Атлета, пишущего для Совершенных
  • Псалмы Фомы
  • Апокалипсис от Фомы

Валентинианские работы названы так в честь епископа и учителя Валентина. Около 153 года н.э. Валентин разработал сложную космологию за пределами традиции сифиан. В какой-то момент он был близок к тому, чтобы быть назначенным епископом Рима в церкви, известной сегодня как Римская Католическая Церковь. Ниже приведены работы, совершенно однозначно относящиеся к его школе, а фрагменты текстов, непосредственно связанные с ним самим, отмечены звездочкой:

  • Божественное Слово, присутствующее в Младенце (фрагмент а) *
  • О трех естествах (фрагмент Б) *
  • Речевая способность Адама (фрагмент с) *
  • Агатопусу: Пищеварительная Система Иисуса (Фрагмент D) *
  • Уничтожение царства смерти (фрагмент F) *
  • О друзьях: источник общей мудрости (фрагмент г) *
  • Послание о привязанностях (фрагмент Н) *
  • Летний Урожай*
  • Евангелие истины*
  • Версия гностического мифа Птолемея
  • Молитва апостола Павла
  • Послание Птолемея Флоре
  • Трактат о Воскресении (Послание к Регину)
  • Евангелие от Филиппа

Работы василидиан названы в честь основателя их школы Василида (132–?). Эти работы известны нам главным образом благодаря критике одного из его противников, Иринея, в его работе «Против ересей». Другие произведения известны благодаря работе Климента Александрийского:

  • Октет сущностей (фрагмент а)
  • Уникальность мира (фрагмент Б)
  • Избрание естественно влечет за собой веру и добродетель (фрагмент с)
  • Состояние добродетели (фрагмент D)
  • Избранные превосходят Мир (фрагмент е)
  • Реинкарнация (Фрагмент F)
  • Человеческое страдание и благость Провидения (фрагмент г)
  • Прощаемые Грехи (Фрагмент Н)

Евангелие Иуды Искариота - самый последний обнаруженный гностический текст, ставший широко известным после того, как Национальное географическое общество США в начале апреля 2006 года опубликовало его перевод с коптского языка на английский. Он изображает Иуду Искариота как "тринадцатого духа (демона)"[53], который "превзошел" злые жертвы, принесенные учениками Сакласу, принеся в жертву "человека, который одел меня (Иисуса)"[54]. Ссылка на Барбело и включение в текст прочего космологического материала, похожего на присутствующий в "Апокриф Иоанна" и других подобных источниках, обнаруживает связь текста с валентинианским гностицизмом.

Люди и группы, испытавшие влияние гностицизма

  • Симон Волхв, маг, мифологический персонаж, согласно преданию, крещенный Филиппом и осужденный Петром в новозаветных Деяниях Апостолов, гл. 8, стал в церковном, ортодоксальном христианстве архетипическим лжеучителем. Связь, приписываемая Иустином мучеником, Иринеем и другими, между школами, существующими в их время, и персонажем в Деяниях, гл. 8, может быть столь же легендарной, как и истории, связанные с ним в различных апокрифических книгах.
  • Менандр Александрийский, скорее всего, реально существовавший гностик, которого при этом Иустин Мученик называет учеником Симона Волхва.
  • Маркион Синопский, которого Иустин называет лжеучителем. У обоих появилось значительное число последователей. Маркион традиционно воспринимается как гностик, несмотря на то, что некоторые ученые таковым его не считают. Например, сподвижник Е.П. Блаватской, теософ Джордж Роберт Стюард Мид считал его гностиком («...очевидно, что маркионитская традиция имела ярко выраженную гностическую тенденцию»), а протестантский богослов Адольф фон Гарнак, немало сделавший для реконструкции сохраненных Маркионом раннехристианских текстов, – нет.

В статье в "Британской энциклопедии", посвященной Маркиону, также ясно говорится: "Таким образом, по мнению самого Маркиона, основание его церкви, к которому он сначала был склонен в силу оппозиции [своей к римской общине монархиан], означает реформацию христианского мира через возвращение к Евангелию Христа и Павла; ничего не должно было быть принято сверх этого. Это само по себе показывает, что ошибочно причислять Маркиона к гностикам. Он, конечно, был дуалистом, но он не был гностиком". Добавим, что "дуалистом" Маркион действительно был не совсем в гностическом смысле, ибо в единственной собственной работе "Антитезы", дошедшей до нас в цитатах ересиологов, противопоставлял, как они выражались, "Бога Ветхого и Нового завета", тогда как ниже, в "Определении гностицизма", нами будет показано, что вряд ли уместно говорить о некоем едином "Боге Ветхого Завета". Маркион был богатым судовладельцем, он прибыл в Рим около 140 года н.э. с целью донести до римлян (позже официально признанных еретиками христиан-монархистов) "Апостоликон", содержавший 10 подлинных и еще не отредактированных "в духе вторичной иудаизации" посланий Павла, а также "Евангелие Господне", на основании которого позже было написано новозаетное "Евангелие от Луки" (многие современные ученые, таким образом, полагают, что Лк. было хронологически первым синоптическим новозаветным евангелием, а уже, в свою очередь, на его основе были чуть позже создана его пространная и редактированная версия - Евангелие от Матфея - и краткая версия - Евангелие от Марка). По сути дела, Маркион подарил римлянам первый в истории христианский конон. Более того, он пожертвовал римской общине порядка 200 тысяч сестерциев - огромную по тем временам сумму. Однако с "римскими еретиками" его отношения ожидаемо не сложились, из Рима он был изгнан примерно в 144 году и дальнейшая его судьба достоверно не известна. Церковные историки подчеркивают, что в момент изгнания все деньги ему вернули, однако это очевидно не так - крайне сомнительно, чтобы их не истратили за 4 года, а собственными суммами такого порядка бедные римские христиане, к тому же периодически подвергавшиеся гонениям со стороны имперских властей, явно не располагали.

  • Керинф (около 100 г. н. э.), основатель "еретической" школы с гностическими элементами. Как гностик, Керинф изображал Христа как небесного духа, отличного от человека Иисуса, и он ссылался на демиурга как творца материального мира. Отличие от других гностиков заключалось, если верить ересиологам (ибо никаких текстов и даже фрагментов их после него не осталось) в том, что Керинф якобы учил христиан соблюдать иудейский закон; его демиург, согласно отзывам на его учение, был благим, как у платоников, а вовсе не низшей сущностью; кроме того, Керинф учил Второму Пришествию Христа. Его гнозис был тайным учением, приписываемым апостолу. Некоторые ученые предполагают, что первое послание Иоанна было написано как ответ Керинфу[55].
  • Офиты, мифическая секта, названная так Ипполитом Римским, потому что, как утверждает Ипполит, они поклонялись змею из Бытия как дарителю знания.
  • Также мифические каиниты, которые получили свое название благодаря утверждению Ипполита Римского, что они почитали Каина, а также Исава, Корея и Содомлян. Не существует исторически достверных свидетельств о том, что представляла собой эта группа. Ипполит утверждает, что они верили, будто бы потворство греху было ключом к спасению, потому что, поскольку тело является злом, человек должен унизить его безнравственной деятельностью. Наименование "каинит" здесь используется как название религиозного движения, а не в обычном библейском смысле людей, происходящих от Каина.
  • Карпократиане. Согласно отзывам ересиологов, якобы либертинистская секта, следующая только Евангелию от евреев. При этом любопытно, что деятельность Карпократа и его учеников, обраставшая всё новыми неправдоподобными мифами по мере укрепления церковной ортодоксии, в годы становления Церкви отнюдь не трактовалась столь однозначно: Ириней, написавший свой основной трактат "Против ересей" в 188 г., кажется, и сам еще не верил в то, что карпократиане проповедуют "свальный грех".
  • Борбориты, еще одна выведенная ересиологами сугубо мифическая "либертинистская гностическая секта", предположительно, происходящая от Школы Николая, или николаитов.

В дальнейшем многие группы обвинялись их цековными современниками в том, что они cледуют в фарватере "гностиков" Иринея. Также эти современники указывали на сходство с гностиками различных более поздних еретических течений.

  • Павликиане, адопционистская религиозная группа, о которой мало что известно из первых рук, обвинялись ортодоксальными средневековыми источниками в том, что они были гностиками и квази-манихейскими христианами. Они процветали между 650 и 872 годами в Армении и Византийской империи. Они отличались от прочих гностических групп тем, что в значительной степени были вынуждены опираться на Новый завет, за неимением альтернативных, "апокрифических" текстов, хранение которых в христианском мире со II половины IV века стало уголовно наказуемым, и потому они не дошли до поздних нео-гностических групп и конфессий. Также павликиане, в отличие от своих гностических предтечей, отличались открытой воинственностью и своего рода "крестовыми контр-походами", причем неплохо вооруженными, против пытавшихся поработить их властей, связанных с Церковью. Их деятельность была своего рода гностической модификацией старого тезиса о том, что "добро должно быть с кулаками".
  • Богомилы, синтез армянского павликианства и болгарского православного церковного реформаторского движения, возникшего в Болгарии между 927 и 970 годами и распространившегося по всей Европе.
  • Катары (альбигойцы) также обвинялись своими врагами в чертах гностицизма, хотя вопрос о том, находились ли катары под прямым историческим влиянием древнего гностицизма, остается спорным. Если критикующие их источники надежны, то в верованиях катаров можно обнаружить основные концепции гностической космологии (наиболее отчетливо в их представлении о меньшем, сатанинском Боге-Творце), хотя в целом они также опирались на новозаветные тексты, а их оппозиционность, как и богомилов, была направлена, в основном, против господствующей церкви, давно и безнадежно, по их мнению, отошедшей от идеалов первоначального христианства.

Термин "Гностицизм" и попытки краткого определения гностицизма

Термин "гностицизм" не встречается в древних источниках[56] и был впервые использован в 17 веке Генри Мором в комментарии к семи буквам Книги Откровения, где Мор использовал термин" гностицизм " для описания ереси в Фиатире[57]. Термин происходит от греческого прилагательного γνωστικός ("ученый", "интеллектуальный"), которое использовал св. Ириней (ок. 185 г. н. э.) для описания школы Валентина как "ересей называемых Учеными (гностическими)"[58].

Это происходит в контексте работы Иринея «Обличение и опровержение лжеименного знания» (ἔλεγχος ἀνατροπὴ ψευδωνύμου καὶ τῆς γνώσεως), где термин "лжеименное знание" («так называемый гнозис») охватывает различные группы, а не только Валентина, а также приводится цитата из апостола Павла, предостерегающая против "лжеименного знания" (из 1-го послания Тимофею 6:20)[59].

Обычное значение термина gnostikos в классических греческих текстах - "ученый" или "интеллектуальный", подобное тому, что используется для сравнения "практического" (praktikos) и "интеллектуального" (gnostikos) в диалоге «Политик» Платона, описывающем разговор между молодым Сократом и чужеземцем (258e). Использование Платоном слова "ученый" достаточно типично для классических текстов.

С началом эллинистического периода этот термин стал также ассоциироваться с греко-римскими мистериями, став синонимом греческого термина musterion. Это прилагательное не употребляется в Новом Завете, но Климент Александрийский в книге 7 своих «Строматов» отзывается похвально об "ученых" (gnostikos) христианах[60]. Использование термина gnostikos по отношению к ереси берет свое начало у толкователей Иринея. Некоторые ученые, например А. Руссо и Л. Дутрело, переводчики французского издания (1974)[61], считают, что Ириней иногда использует gnostikos просто для обозначения слова "интеллектуальный", как в 1.25.6, 1.11.3, 1.11.5, тогда как его упоминание "интеллектуальной секты" (Против ересей, 1.11.1) является специфическим термином. Сравнительное прилагательное Иринея gnostikeron, "более ученый", очевидно, не может означать "более гностический " как название[62]. Из тех групп, которые Ириней идентифицирует как "интеллектуальные" (гностики), только одна, последователи Марцеллины, используют термин "гностики“ в отношении себя[63]. Позже Ипполит употребляет слово "ученые" (gnostikos) в отношении Керинфа и эбионитов, а также Епифаний использует gnostikos для отдельных "еретических" групп.

Со времен Генри Мора предпринималось множество попыток дать не развернутое описание феномена гностицизма, но удобоваримое и краткое его определение. Хронологически последнее из них, данное с учетом всех недочетов и промахов предыдущих многовековых попыток, было презентовано петербургским исследователем и переводчиком коптских гностических текстов Дм. Алексеевым в январе 2011 года на конференции "Россия и гнозис" во ВГБИЛ им. Рудомино (Москва). Рассматривая гностическую литературу как пара-библейскую в той или иной степени приближения к ее первоисточнику, а дуализм как наиболее характерную черту гностицизма, хотя и отраженную в раннем христианстве, но всё же действительно имеющую более древнее, иудейское происхождение, а также опираясь на первые главы библейской Книги Бытия, где можно усмотреть не одного, но двух "богов", Алексеев дает следующее определение:

«Гностицизм — комплекс идей, основывающийся на различении и даже противопоставлении в начальных главах книги Бытия Бога (Элохима, Быт., 1:1-2:3), и бога Яхве (Быт., 2:4 слл). Этот комплекс идей нашел своё многообразное выражение и развитие как в канонической и апокрифической христианской, так и в не-христианской литературе, а также в религиозных представлениях ряда групп в поздней античности, Средневековьи и Новом времени вплоть до сего дня».

Исследование гностицизма

19-й век - 1930-е годы

До открытия Библиотеки Наг-Хаммади сведения о гностических движениях можно было получить главным образом из свидетельств ранних церковных ересиологов. "Церковно-историческая модель", представленная в числе прочих Адольфом фон Гарнаком, рассматривала гностицизм как некое образование внутри церкви под влиянием греческой философии. (Trames – 2006 Vol. 10, n° 3: «Одним из самых сложных вопросов в истории изучения гностицизма был вопрос о происхождении гностического движения... Главным представителем этой модели был Адольф фон Гарнак в 19 веке»).

После открытия Библиотеки Наг-Хаммади, 1945

Изучение гностицизма и раннего Александрийского христианства получило мощный импульс развития после открытия коптской Библиотеки Наг-Хаммади в 1945 году[64]. В 1979 году Элейн Пейджелс, профессор религии Принстонского университета, опубликовала популярную книгу «Гностические Евангелия», в которой, в частности, подробно описываются гонения на некоторые писания, найденные в Наг-Хаммади, со стороны ранних епископов христианской церкви.

"Гностицизм" как предположительно неверная категория

В 1966 году в Мессине, Италия, состоялась конференция, посвященная системам гнозиса. Среди нескольких ее целей были создание программы перевода недавно приобретенной Библиотеки Наг-Хаммади и достижение соглашения относительно точного определения "гностицизма". Это было ответом на тенденцию, распространенную с XVIII века, использовать термин "гностический" не столько так, как это подразумевалось его происхождением, сколько как категорию для обозначения современных философских и религиозных течений. Например, в 1835 году исследователь Нового Завета Фердинанд Кристиан Баур построил модель развития гностицизма, кульминацией которой стала религиозная философия Гегеля; для сравнения можно привести недавние попытки литературного критика Гарольда Блума выявить гностические элементы в современной американской религии или анализ Эриком Фёгелином тоталитарных импульсов через интерпретационную линзу гностицизма.

"Осторожное предложение", сделанное конференцией относительно гностицизма, описано Маркшизом: «В заключительном документе Мессины предлагалось "путем одновременного применения исторических и типологических методов "обозначить" особую группу систем второго века после Христа как "гностицизм" и использовать "гнозис " для определения концепции знания, выходящего за пределы времени, которое было описано как "знание Божественных Тайн для избранных"[65].

В сущности, было принято решение, что "гностицизм" станет специфическим историческим термином, ограниченным для обозначения гностических движений, распространенных в III веке, в то время как "гнозис" будет универсальным термином, обозначающим систему знаний, сохраненную "для привилегированной элиты". Однако эта попытка внести ясность фактически породила еще большую концептуальную путаницу, поскольку исторический термин "гностицизм" был полностью современной конструкцией, в то время как новый универсальный термин "гнозис" был историческим термином: "гностицизмом" стали обозначать что-то из того, что древние богословы называли "гнозисом"... В Мессине была создана концепция гнозиса, которая была почти непригодна в историческом смысле. В древности все соглашались с тем, что знание имеет центральное значение для жизни, но было мало согласия в отношении того, что именно составляет знание; единой концепции, которую предполагало Мессинское предложение, не существовало» (К. Маркшиз).

Как результат этих противоречий, проблемы, касающиеся точного определения гностицизма, продолжают существовать[66]. В настоящее время по-прежнему принято использовать термин "гностицизм" в историческом смысле, а "гнозис" – в универсальном. Оставляя в стороне вопросы, связанные с последним, отмеченные выше, использование термина "гностицизм" для обозначения категории религий 3-го века также недавно было поставлено под сомнение. Следует отметить книгу Майкла Аллена Уильямса «Переосмысление Гностицизма: аргумент в пользу отказа от сомнительной категории», в которой автор исследует термины, которыми определяется гностицизм как категория, а затем тщательно сравнивает эти предположения с содержанием реальных гностических текстов (недавно переведенная Библиотека Наг-Хаммади имела центральное значение для его аргументации)[67].

Уильямс утверждает, что концептуальные основы, на которых покоится категория гностицизма, являются остатками повестки дня ересиологов. Слишком много внимания было уделено восприятию дуализма, ненависти к телу и материи и антикосмизма без надлежащей проверки этих предположений. В сущности, интерпретационное определение гностицизма, созданное антагонистическими усилиями ранних церковных ересиологов, было подхвачено современной наукой и отражено в категориальном определении, несмотря на то, что к этому времени уже существовали средства для проверки его точности. Пытаясь сделать это, Уильямс оспаривает, раскрывает сомнительную, как ему кажется, природу категориального "гностицизма" и приходит к выводу, что этот термин нуждается в замене, чтобы более точно отразить те движения, которые он охватывает. Наблюдения Уильямса вызвали дебаты; однако до настоящего времени предложенный им взамен термин "библейская демиургическая традиция" не получил широкого распространения - в том числе из-за спорности отношения самого его автора к гностичсеким учениям и их истолкованию.

Гностицизм в современности

Ряд мыслителей 19-го века, таких как Артур Шопенгауэр[68]. Альберт Пайк и Мадам Блаватская подробно изучали гностическую мысль и находились под ее влиянием, и даже такие фигуры, как Герман Мелвилл и У. Б. Йейтс испытали более косвенное ее воздействие[69]. В 1890 году Жюль Дуанель "воссоздал" во Франции Гностическую церковь, которая претерпела ряд изменений по мере того как во главе ее сменяли друг друга различные прямые правопреемники (в первую очередь Фабр дез Эссар как Тау Синезиус и Жан Брико как Тау Жан II). Несмотря на свою малочисленность, церковь продолжает быть активной и сегодня.

К мыслителям начала 20-го века, которые интенсивно изучали гностицизм и находились под его влиянием, относят Карла Юнга (который был сторонником гностицизма), Эрика Фёгелина (который выступал против него), Хорхе Луиса Борхеса (который включал его во многие свои рассказы) и Алистера Кроули, вместе с такими фигурами как Герман Гессе, находившийся под более умеренным влиянием. Рене Генон основал гностический периодический журнал Le Gnose в 1909 году. Гностические Телемитские организации, такие как Ecclesia Gnostica Catholica и Ordo Templi Orientis, восходят к идеям Кроули.

Открытие и перевод Библиотеки Наг-Хаммади после 1945 года оказали огромное влияние на гностицизм после Второй мировой войны. К интеллектуалам, находившимся под сильным влиянием гностицизма в этот период, относятся Лоуренс Даррелл, Ханс Йонас, Филип К. Дик и Гарольд Блюм, в меньшей степени - философ-экзистенциалист левых взглядов Альбер Камю и поэт-битник Аллен Гинзберг. Ряд церковных организаций, которые считают себя гностическими, также были созданы или восстановлены после Второй мировой войны, включая Society of Novus Spiritus, Ecclesia Gnostica, Церковь св. Фомы, Апостольскую Иоаннитскую Церковь, Александрийскую гностическую Церковь, Североамериканскую коллегию гностических епископов. Селия Грин писала о гностическом христианстве в связи со своей собственной философией[70]. Хотя гностицизм обычно связывают верой в божество, это не всегда так. Например, Питер Бриетбарт определяет атеистический гностицизм как обладание человеком знаниями, позволяющими доказать, что божества не существуют[71].

Термины и понятия

Абраксас/Абрасакс

Египетские гностики-василидиане ссылались на фигуру по имени Абраксас, бывшую во главе 365 духовных существ (Иреней, Против Ересей, I. 24); неясно, с каким значением Ириней употребляет термин архонт, который может просто означать "правитель" в этом контексте. Роль и функции Абраксаса для василидиан также не вполне ясны.

Слово "Абраксас" было выгравировано на некоторых древних драгоценных камнях, называемых по этой причине камнями Абраксаса, которые, возможно, использовались в качестве амулетов или талисманов гностическими группами. В народной культуре Абраксас иногда считался именем бога, который объединил в себе и добро, и зло (бога и демиурга) в одну сущность, и поэтому представляет монотеистического бога, единственного, но (в отличие, например, от христианского Бога) не всеблагого. (См. "Демиан" Германа Гессе и "Семь наставлений мертвым" Карла Юнга.) Существует множество мнений об Абраксасе, который в последние столетия считался одновременно египетским богом и демоном, а иногда даже ассоциировался с двойственной природой Сатаны/Люцифера. Приведенная выше информация относится к толкованиям древних амулетов и к сообщениям христианских охотников за ересью, которые не всегда ясны.

Подлинные древние гностические тексты из Библиотеки Наг-Хаммади, такие как коптское "Евангелие египтян" из Наг-Хаммади, упоминают Абраксаса как Эон, обитающий с Софией и другими Эонами Духовной Полноты в свете светила Элелет. В некоторых текстах светило Элелет является последним из светил (Духовных Огней), которые выступают вперед, а Эон София, связанный с Элелет, сталкивается с тьмой и становится вовлеченным в цепь событий, которая приводит к правлению Демиурга и Архонта в этом мире и последующим усилиям по душеспасению (или сотериологическим усилиям). Таким образом, роль Эонов Элелет, включая Абраксаса, Софию и других, относится к этой внешней границе Божественной Полноты, которая сталкивается с невежеством несовершенного Мира и взаимодействует с ним, чтобы исправить ошибку невежества в мире материальности.

Слова, подобные Абраксасу или Абрасаксу, также встречаются в греческих Магических папирусах. Существуют определенные сходства и различия между этими фигурами в сообщениях об учении Василида, в более крупных магических традициях греко-римского мира, в классических древних гностических текстах, таких как коптское "Евангелие от египтян", и в более поздних магических и эзотерических писаниях.

Швейцарский психолог Карл Юнг написал в 1916 году короткий гностический трактат под названием "Семь наставлений мертвым", в котором Абраксас назывался Богом выше христианского Бога и Дьявола, объединяющим все противоположности в одно Существо.

Эон

Во многих гностических системах эоны являются различными эманациями высшего Бога, который также известен под такими именами, как Единый, Монада, Эон Телеос (αἰών τέλεος« Широчайший Эон »), Битос (греч.βυθος, "Глубина"), Проархэ (греч. προαρχη,"До Начала"), Архэ (греч. ἡ ἀρχή, "Начало"), Эннойя (греч. "Мысль", «Помышление») Света или Sige (греч. Σιγη, "Молчание"). От этого первого существа, также эона, происходит ряд различных эманаций, начиная, согласно некоторым гностическим текстам ("Аллоген», «Троеобразная Протенойя»), с гермафродита Барбело, из которого исходят последовательные пары эонов, часто в парах из мужского и женского, называемых сизигиями; число этих пар варьировалось от текста к тексту, хотя некоторые определяют их число как тридцать. Эоны в совокупности составляют плерому, "область света". Низшие области плеромы ближе всего к тьме, то есть к физическому миру.

Двумя из наиболее часто встречающихся парных эонов были Иисус и София ((греч. Σοφια, «Премудрость»); последняя упоминает Иисуса как своего "супруга" в «Валентинианском Изложении» из Наг-Хаммади. София, эманирующая без своей духовной половины, в результате порождает Демиурга (др.-греч. δημιουργός — «мастер, ремесленник, творец» от др.-греч. δῆμος — «народ» и ἔργον — «дело, ремесло, промысел»), который также упоминается как Иалдабаоф и его вариации в некоторых гностических текстах. Это существо скрыто за пределами Плеромы; в изоляции, полагая себя единственным, оно создает материальность и множество соучастников, называемых архонтами. Демиург несет ответственность за создание человечества путем заточения элементов Плеромы, украденных у Софии, внутри человеческих тел. В ответ на это Божество производит два спасительных эона, Христа и Святого Духа; затем Христос воплощается в образе Иисуса, чтобы иметь возможность научить людей, как достичь гнозиса, с помощью которого они могут вернуться в Плерому.

Демиург и Протоархонт

Термин «Демиург» происходит от латинизированной формы греческого термина dēmiourgos (δημιουργός — «мастер, ремесленник, творец» от др.-греч. δῆμος — «народ» и ἔργον — «дело, ремесло, промысел»), и относится к сущности, ответственной за создание разного рода проявленных миров, не обязательно грубо-материального. Термин dēmiourgos встречается в ряде других религиозных и философских систем, прежде всего в платонизме (к которому мы вернемся чуть ниже).

Расхожее (с подачи ересиологов) мнение о том, что Демиург является одной из ключевых фигур «гностического мифа», скорее всего, не соответствует действительности. Так, Демиург постоянно упоминается, причем в отрицательном контексте, античными критиками гностицизма, как христианскими, так и языческими, со ссылками на учения самих гностических групп, однако нигде в дошедших до нас коптских гностических текстах Демиург не является ни часто упоминаемым, ни отрицательным, морально осуждаемым персонажем. Более того, из всех дошедших до нас коптских гностических собраний (как-то Аскевианский Кодекс, содержащий в себе трактат «Пистис София», Кодекс Брюса с гностической «Книгой Величий Отца и двумя магическими «Книгами Иеу», отражающими поздний период эволюции гностицизма, «Берлинский Папирус 8502» с краткой версией Апокрифа Иоанна и тремя другими текстами, а также «Кодекс Чакос» с Евангелием Иуды Искариота и тремя другими произведениями) он вообще упоминается только в немногих текстах Библиотеки Наг-Хаммади.

Так, он появляется в двух фрагментах обширного «Трехчастного трактата» (NHC I, 104,35; 105,18). В форме глагола и существительного (то есть как «создал» и как «создатель») он присутствует также в трех фрагментах «Валентинианского Изложения» (NHC XI, 35, 31; 37, 33; 39, 16). И если в третьем фрагменте «Изложения» кажется, что применимый к Демиургу эпитет «наводящий тень» (на Плерому и т.п.) является негативным, то первый фрагмент развенчивает это представление, ибо в нем Демиург отождествляется с Иисусом: «И он, Иисус, сотворил творение и создал из страстей, которые вокруг семян. И он отделил их друг от друга и страсти лучшие Он внес в дух, худшие же в плотское». Это только места, относящиеся к гностической части Библиотеки Наг-Хаммади, поскольку ее чисто христианские и герметические тексты, где Демиург тоже встречается и тоже не как отрицательный персонаж, мы здесь не рассматриваем.

Касаясь темы сложного взаимоотношения между понятиями «Демиурга» у платоников и христиан, в частности, христиан-гностиков, переводчик и исследователь гностических текстов Дм. Алексеев отмечает:

«Если рассмотреть образ демиурга в диалоге Платона “Тимей” и в более поздних герметических произведениях, станет очевидным, что речь идет о благом посреднике творения, но именно в роли посредника творения выступает Христос в писаниях Павла и Иоанна... При этом у Иоанна Христос отождествлён также с Логосом, тем словом «да будет свет», которое Бог произносит в Быт., 1:3. Поскольку не только весь пролог Иоанна, но и всё его мировоззрение обусловлено неким парафразом… Бытия, в нем просто не остается места для какого либо “демиурга” помимо Логоса-Христа. Если обратиться к собственно гностическим сочинениям, придётся отметить, что их авторы исходили из того же парафраза Бытия, в среде христиан из язычников, зачастую недостаточно знакомых с содержанием еврейской Библии и уж точно не знакомых с устной палестинской традицией, претерпевшего ряд модификаций, зачастую совершенно фантастических, но в общих чертах сохраняющего верность оригиналу. В частности, типология [прото]архонта Ялдаваофа последовательно воспроизводит типологию создателя плоти (Быт., 2:7) и смерти (Быт., 2:17) Яхве. Во избежание недоразумений следует сразу же отметить, что нигде в гностических источниках архонт Ялдаваоф не фигурирует в качестве “бога иудеев”, однако все его злодеяния описываются именно по книге Бытия»[72].

Таким образом, в подобных системах Протоархонт выступает как решение проблемы зла. В Апокрифе Иоанна (несколько версий которого находятся в библиотеке Наг-Хаммади) Протоархонт носит имя "Иалдабаоф" и провозглашает себя Богом:

"Теперь у архонта, который слаб, есть три имени. Первое имя - Иалдабаоф, второе-Саклас, а третье-Самаэль. И он нечестив в своем высокомерии, которое есть в нем. Ибо он сказал: "Я Бог, и нет другого Бога, кроме меня", ибо он не ведает о своей силе, о месте, откуда он пришел"[73].

"Самаэль", в иудео-христианской традиции, относится к злому ангелу смерти и соответствует христианскому демону этого имени, уступая только Сатане. Буквально оно может означать "слепой бог" или "бог слепых" по-арамейски (сирийский sæm'a-el); другое альтернативное название - "Саклас", по-арамейски "дурак" (сирийский sækla "глупый").

Гностический миф повествует о том, что София (греческое слово, буквально означающее "мудрость"), «богоматерь» Демиурга и частичный аспект божественной Плеромы или "Полноты", желала создать что-то отдельно от божественной тотальности и без получения божественного согласия. В этом неудачном акте отдельного творения она родила чудовищного Иалдабаофа и, устыдившись своего поступка, окутала его облаком и внутри этого облака создала для него трон. Этот, первый архонт, изолированный, не видел ни своей матери, ни кого-либо другого, и таким образом пришел к выводу, что существует только он сам, будучи неосведомленным о высших уровнях реальности, которые были его родиной.

Гностические сказания, описывающие эти события, полны сложных нюансов, изображающих нисхождение аспектов божественного в человеческую форму; этот процесс происходит через посредство Протоархонта, который, украв часть силы у своей матери, приступает к работе творения в бессознательном подражании высшему Плероматическому царству. Таким образом, сила Софии оказывается заключенной в материальных формах человечества, самих захваченных в материальную вселенную: целью гностических движений обычно было пробуждение этой искры, которая позволяла субъекту вернуться к высшим, нематериальным реальностям, которые были его изначальным источником.

Архонт

В поздней античности большинство школ гностицизма использовали термин "Архонт" для обозначения нескольких слуг Протоархонта (чаще всего именовавшегося Иалдабаофом). В этом контексте они могут рассматриваться в роли ангелов и демонов Ветхого Завета. Согласно трактату Оригена "Против Цельса", мифическая секта под названием "офиты" (на деле, это часть сложной и разветвленной валентинианской мифологии)утверждала о существовании семи архонтов, начиная с Иалдабаофа, который создал шесть следующих: Иао, Саваоф, Адонай, Элайос, Астофанос и Хорайос[74]. Подробнейшим образом эти эманации архонтов изложены в "Апокрифе Иоанна". Аналогично митраистскому Хроносу / Кроносу и ведическому Нарасимхе, форме Вишну, у Иалдабаофа была голова льва.


Гнозис

Слово "Гностицизм" - это современная конструкция, хотя и основанная на устаревшем языковом выражении: оно происходит от греческого слова, означающего "знание", гнозис (γνῶσις). Однако сам гнозис относится к очень специфической форме знания, вытекающей как из точного значения оригинального греческого термина, так и из его использования в платонической философии.

Древнегреческий был способен различать несколько различных форм познания. Эти различные формы могут обозначать знание, полученное косвенно, через сообщения других или путем умозаключения (например, "Я знаю о Джордже Буше" или "Я знаю, что Берлин находится в Германии"), и эмпирическое знание, полученное при непосредственном участии или знакомстве (например, "Я знаю Джорджа Буша лично" или "Я знаю Берлин, посетив Его").

Гнозис (γνῶσις) относится к знанию второго рода. Поэтому в религиозном контексте быть "гностиком" следует понимать, как полагаться не на знание в общем смысле, а быть особенно восприимчивым к мистическим или эзотерическим переживаниям непосредственного участия в божественном. Действительно, в большинстве гностических систем достаточной причиной спасения является это "знание" божественного («знакомство» с божественным). Это обычно отождествляется с процессом внутреннего "познания" или самоисследования, сравнимым с тем, который поощрял Плотин. Это то, что помогает отделить гностицизм от прото-ортодоксальных взглядов, где ортодоксальные взгляды считаются поверхностными[75]. Тогда неадекватное восприятие требует правильной формы интерпретации. С "гнозисом" приходит более полное прозрение, которое считается более духовным. Благодаря такому прозрению достигается более совершенное понимание глубинных духовных смыслов доктрин, священных писаний и ритуалов. Однако, как можно видеть, термин "гностический" также имел более раннее употребление в нескольких древних философских традициях, и это также должно учитываться при рассмотрении тонких смысловых последствий его применения к ряду древних религиозных групп.

Монада

Во многих гностических системах (и ересиологиях) Бог известен как Монада, Единый, Абсолют, Aion teleos (Совершенный Эон), Битос (βυθος, Глубина), Проархе (προαρχη, До Начала), Arkhe (ἡ ἀρχή, Начало). Бог-это высший источник плеромы, области света. Различные эманации Бога называются эонами. В некоторых вариациях гностицизма, особенно вдохновленных Моноимом (арабский гностик, предположительно 150 - 210 н.э.), Монада была высшим Богом, который создал меньших богов, или элементы (подобные эонам).

Согласно Ипполиту, этот взгляд был вдохновлен пифагорейцами, которые называли первое, что возникло, Монадой, которая породила диаду, от которой произошли числа, породила точку, в свою очередь породившую линии, и т. д. Это было также разъяснено в трудах Платона, Аристотеля и Плотина. Этого учения также придерживались в значительной степени неопифагорейцы, представляемые Нумением. Эта Монада является духовным источником всего, что исходит из плеромы, и может быть противопоставлена темному Демиургу (Иалдабаофу), который управляет материей.

Валентинианская космогония, наиболее известная по Апокрифу (греч. ἀπό-κρῠφος – тайный, сокровенный) Иоанна, описывает непознаваемого Бога, чье описание очень сходно с ортодоксальным апофатическим богословием, хотя и сильно отличающегося от ортодоксального вероучения о том, что есть один такой бог, который является также творцом неба и земли. Описывая природу бога-творца, связанного с библейскими текстами, ортодоксальные богословы часто пытаются определить Бога через ряд прямых позитивных утверждений, которые сами по себе универсальны, но, применительно к божественному, используются в их превосходной степени: он всеведущ, всемогущ и поистине благожелателен. Валентинианская концепция наиболее скрытого трансцендентного Бога, напротив, определяется через негативную теологию: он неподвижен, невидим, неосязаем, невыразим; обычно "он" рассматривается как гермафродит, мощный символ бытия, так сказать, "всё содержащего". В Апокрифе Иоанна этот бог благ в том, что он дарует добро. После апофатических утверждений для описания такого бога обычно используется процесс Божественного в действии.

Апофатический подход к обсуждению Божественного обнаруживается в гностицизме, Веданте, платонической и аристотелевской теологии. Он также встречается в некоторых иудейских источниках.

Плерома

Плерома (др. греч. Πληρωμα - «наполнение, полнота, множество») обычно обозначающее совокупность Божьих сил или совокупность небесных духовных сущностей, эонов. Этот термин используется в христианских богословских контекстах: как в гностицизме, так и в Послании Павла к Колоссянам 2:9 («ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, И вы имеете полноту в Нем..»). Гностицизм утверждает, что миром управляют злые архонты, первым из которых является протоархонт, он же - божество Ветхого Завета (Яхве), который держит человеческий дух в плену. Небесная плерома - это центр божественной жизни, область света "над" (термин не следует понимать пространственно) нашим миром, занятая духовными существами, такими как эоны (вечные существа) и иногда архонты. Иисус интерпретируется как эон-посредник, посланный из плеромы, с помощью которого человечество может восстановить утраченные знания о божественном происхождении человечества. Таким образом, этот термин является центральным элементом гностической космологии.

Слово «плерома» также употребляется в общем значении в греческом языке и используется Греческой Православной церковью в этой общей форме, так как появляется в Послании к Колоссянам. Сторонники точки зрения, что Павел на самом деле был гностиком, такие как Элейн Пейджелс из Принстонского университета, рассматривают упоминание в Послании к Колоссянам как нечто такое, что следует толковать в гностическом смысле.

София

В гностической традиции термин София (σoφíα, по-гречески "премудрость") относится к последней и низшей эманации Бога. В большинстве версий гностического мифа (где явные исключения - ранняя система Василида и один из текстов валентиниан, дошедших в собарнии из Наг-Хаммади, "Трехчастный трактат") София полуосознанно рождает пртоархонта, который, в свою очередь, создает материальность. Таким образом, позитивное или негативное изображение материальности в значительной степени основывается на мифических изображениях действий Софии. Иногда для ее обозначения используется еврейский эквивалент – Ахамот (греч. Άχαμώθ как передача евр. hahâchmôth, «премудрость») - это, по данным ересиологов, особенность версии валентинианского гностического мифа у Птолемея. Еврейский гностицизм с акцентуацией на "Софии" (т.е. на Премудрости Божией) был активен к 90-м годам I в. н.э.

Почти все гностические системы сирийского или египетского типа учили, что вселенная началась с изначального, непознаваемого Бога, именуемого Родителем или Битосом, Монадой у Моноима или первым Эоном согласно другим традициям. Из этого первоначального источника Единое спонтанно эманировало дальнейшие Эоны, последовательно возникающие пары "меньших" существ. Низшими из этих пар были София и Христос. Эоны вместе составляли Плерому, или полноту божественности, и поэтому не должны рассматриваться как тождественные Богу или отличные от него, но как воплощенные божественные эманации.

Примечания

1. Hans Jonas. The Gnostic Religion. Beacon Press. 1963. Стр.42. ISBN 0-8070-5799-1; 1-е изд.
2. Среднеперсидские источники: D. N. MacKenzie, Mani's Šābuhragān, pt. 1 (текст и перевод), BSOAS 42/3. 1979. PP. 2 (глоссарий и таблички). BSOAS 43/2. 1980. Стр. 288-310; Беван А. А. Манихейство. Энциклопедия религии и этики, том VIII. Изд. Джеймс Гастингс. 1930. Лондон.
3. Св. Ириней. Введение в «Против ересей». Бентли Лейтон. Гностические Писания. 1987.
4. Архо́нтики (др.-греч. ἀρχοντικοί от др.-греч. ἄρχων — «правитель», «начальник»; — мифическая гностическая секта IV века, получившая, по данным ересиологов, своё название от того, что, по их «откровениям», каждое из семи небес имеет своего особого правителя, архонта. Следует отметить, что это вполне валентинианский тезис.
5. Панарион, 40.1.4
6. Против ересей,I, 25, 4
7. Курт Рудольф. Гнозис: природа и история гностицизма. Стр. 262
8. Г.Л. Мансел. Гностические ереси первого и второго веков. 1875. Стр. 32
9. The Eastern Buddhist Society, 1981
10. Ritter Die Stupa's: oder die architectonischen Denkmale. 1838.
11. Уиллис Барнстоун, Марвин Мейер. Гностическая Библия. Shambhala Publications. 2006. Стр. 7, 569,572
12. Wilson. Nag Hammadi and the New Testament. New Testament Studies. 1982. vol. 28. P. 292
13. Hildegard Temporini, Joseph Vogt, Wolfgang Haase. Aufstieg und Niedergang Der römischen Welt (Rise and Decline of the Roman World) VL 21/1 Volume 2; Volume 21. Walter de Gruyter. 1983. нем. яз. ISBN 3-11-008845-2 ISBN 978-3-11-008845-8 [1])
14. Джон Тернер. Сифианский гностицизм: история литературы в Наг-Хаммади. Гностицизм и раннее христианство. 1986
15. Schenke, Hans Martin. "Феномен и значение гностического сифианства" в "Переоткрытии гностицизма" Э. Дж. Брилл. 1978
16. см. А. Х. Армстронг, Введение в II 9. Против гностиков и заносчивых богохульников
17. А. Х. Армстронг. Введение в II 9.
18. А. Х. Армстронг. Введение в II 9. Против гностиков. Стр. 220-222
19. "На данном этапе мы не нашли никаких гностических текстов, которые явно предшествовали бы возникновению христианства". (Дж. М. Робинсон. Сифианская и Иоаннова мысль: Триморфная Протенойя и Пролог к Евангелию от Иоанна в Переоткрытии гностицизма, том 2, Сифианский гностицизм. Leiden: E. J. Brill. 1981. Стр. 662).
20. Дж. М. Робинсон. Иисус: от Пасхи до Валентина (или Апостольский Символ Веры). Журнал библейской литературы 101 (1982). Стр. 5
21. Введение в Politikos. Cooper, John M. & Hutchinson, D. S. [Eds.]. 1997.
22. Раковский Катехизис, стр. 73-75
23. Словарь позднего Нового Завета и его развития. Intervarsity Press. 1997.
24. Hanson R. P. The Search for the Christian Doctrine of God: The Arian Controversy, 318-381. A. D. Edinburgh T. & T. Clark. 1988.
25. Новый словарь Библии, (ВМ. Б. Издательство Eerdmans Паб., Гранд-Рапидс, Мичиган, 1975), С. 558-560
26. см. Holt, Reinhard, The Western Heritage of Faith and Reason, Winston N. Y., 1971), p. 382; Alastair H. B. Logan, Gnostic Truth and Christian Heresy (Hendrickson Publishers, Peabody, MA, 1996
27. “была ли молитва Господня обращена только к ипостаси отца как "Отче наш" и отцу сына, или ко всей усии божества?” (Пеликан, Ярослав. Христианская традиция: история развития учения. Том 1. Возникновение католической традиции (100-600). Chicago. University of Chicago Press. 1971)
28. Hanson, Search. 687-688
29. Hanson, Search. 5-8
30. Афанасий. О воплощении мира, в Phillip Schaff and Henry Wace, eds., Nicene and Post-Nicene Fathers, 2nd Series, vol. 4, Athanasius: Select Works and Letters (Peabody, Mass.: Hendrickson Publishers, 1994)
31. Марк Гудакр. Дело против Q: Исследования приоритета Марка и синоптической проблемы. Гаррисберг, Пенсильвания, Trinity Press International, 2002; Робинсон Джеймс, М. Библиотека Наг-Хаммади, HarperOne, 1990.
32. Слово стало употребляться греками в 3-м веке благодаря Аммонию Саккасу и Александрийским неоплатоникам (или теургам): оно было заимствовано в 1875 году Е. П. Блаватской и другими членами Теософского общества (Блаватская Е. П. Тайная доктрина, синтез науки, религии и философии. Пресса Теософского общества. Впервые опубликована в 1888 году).
33. см. Евсевий, История церкви; Макдоналд Л.М, Формирование библейского канона (REV. и exp, ed; Peabody, MA: Hendrickson, 1995).
34. Словарь позднего Нового Завета. Стр. 135-143
35. “Как языческие мифологии, так и платонические философские традиции...широкое использование ранних глав Книги Бытия...очевидная центральная роль Иисуса Христа [и апостольских фигур] во многих текстах.” (Словарь позднего Нового Завета, стр. 410)
36. см. Еврейская энциклопедия, статья "Еврейский гностицизм".
37. Hegesippus in Eusebius, "Hist. Eccl." iv. 22; comp. Harnack, "Dogmengesch." 3d ed. i. 232, note 1
38. Еккл. [Сирах] iii 21–22, R. V.
39. Адольф фон Гарнак. История древней христианской литературы. Стр. 144
40. Артур А. Коэн. 1988
41. Артур А. Коэн, Пауль Р. Мендес-Флор. Еврейская религиозная мысль 20–го века. 1988. переиздано 2010. Стр. 286
42. Понимание еврейской истории: тексты и комментарии Стивена Бейма. Издатель: Ktav ISBN 0-:44. 88125-554-8 ISBN 978-0-88125-554-6 [3].
43. Моше Идель. Каббала: новые перспективы. Издательство Йельского университета. 1990. стр. 31. ISBN 978-0-300-04699-1
44. Гершом Шолем. Истоки Каббалы. 1962
45. Dan, Joseph. Kabbalah: a Very Short Introduction. Oxford University Press. 2006. p.25
46. Dan, Joseph. Kabbalah: a Very Short Introduction. Oxford University Press. 2006. p.24
47. Гершом Шолем. Еврейский гностицизм, мистика Меркабы, и талмудическая традиция. 1965.
48. Уроки каббалы и еврейской истории Йозефа Блаха. Стр. 183
49. SCM Pres., London. 1987
50. К. Маркшис. Гнозис: Введение. Стр. 94
51. Koehler and Amelang. Leipzig. 1977
52. Карен Кинг. Что такое гностицизм?. Стр.91
53. Евангелие от Иуды. Перевод Кассера, Мейера, Вурста. Стр.44
54. Евангелие от Иуды. Перевод Кассера, Мейера, Вурста. Стр.56
55. Л.Хусто. История христианства, Том I. 1970. Абингдон. Стр. 132
56. И.Дандерберг. За пределами гностицизма: миф, образ жизни и общество в школе Валентина. Columbia University Press. 2008. стр 16: "Проблемы с самим термином "гностицизм" теперь хорошо известны. В древних источниках его вообще нет..."
57. Биргер А. Пирсон. Гностицизм и христианство в римском и коптском Египте. 2004. Стр 210: "как указывает Бентли Лейтон, термин "гностицизм" впервые был введен Генри Мором (1614-1687) в работе, посвященной семи буквам Книги Откровения". "Мор использовал термин "гностицизм" для описания ереси в Фиатире"
58. С. Ч. Хаар. Симон маг: первый гностик?. Стр. 231.
59. Dominic J. Unger, John J. Dillon. 1992. Святой Ириней Лионский Против ересей, Том 1. Стр. 3
60. Мортон Смит. История термина Гностицизм. 1973
61. A. Rousseau and L. Doutreleau Saint Irénée de Lyon: Traité contre les hérésies. 1974
62. М. Уильямс. «Переосмысление Гностицизма: аргумент в пользу отказа от сомнительной категории». 1999. Стр. 36: "но в некоторых случаях использование Иринеем обозначения gnostikos более двусмысленно, и не вполне ясно, указывает ли он снова на конкретную секту или использует слово "гностик" теперь просто как сокращенную ссылку практически на все секты."; стр. 37: "они утверждают, что Ириней использует gnostikos в двух смыслах: (1) с основным и обычным значением термина "ученый" (человек с незаурядными способностями) и (2) со ссылкой на приверженцев конкретной секты, называемой "гностической ересью" в «Против ересей». 1.11.1."; стр.271: "1.25.6, где они думают, что gnostikos означает "ученый", находятся в 1.11.3 ("некий другой известный их учитель, стремящийся к учению более высокому и более интеллектуальному [gnostikoteron] ...') и 1.11.5 ('...для того, чтобы они [т. е.]) "
63. М. Уильямс. Стр. 42-43: ”с другой стороны, одна группа, которую Ириней явно упоминает как использующих для себя это название, последователи учителя второго века н. э. Марцеллины, вообще не включены в антологию Лейтона на том основании, что их доктрины не похожи на доктрины "классических" гностиков». Стр. 44: «Как мы видели, Епифаний является одним из свидетелей существования обособленной секты под названием “гностики”, и при этом сам Епифаний, очевидно, делает различие между этими людьми и сифианами, в то время как Лейтон рассматривает обе эти группы как относящиеся к "классический гностический" категории.
64. Р. Ванн ден Брук. Исследования по гностицизму и Александрийскому христианству. 1996. Стр.7: "Изучение гностицизма и, в меньшей степени, раннего Александрийского христианства получило мощный импульс благодаря открытию коптской Библиотеки Наг-Хаммади в 1945 году".
65. Кристоф Маркшиз. Гнозис: введение, стр. 13
66. Оксфордский Справочник по раннехристианским исследованиям. Сьюзан Эшбрук Харви, Дэвид Г. Хантер. 2008. стр. 216: "как парадоксально демонстрирует первый раздел этой главы, в течение последних 20 лет определение "гностицизма" стало самым трудным вопросом в изучении гностицизма. Будущие исследования должны будут показать, является ли новый, работающий... "
67. М. Уильямс. Переосмысление Гностицизма: аргумент в пользу отказа от сомнительной категории. 1999. Издательство Принстонского университета номер ISBN = 0-691-00542-7
68. А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление, т. II, гл. XLVIII
69. Ричард Смит. Современное обоснование гностицизма, послесловие к Библиотеке Наг-Хаммади. 1990
70. Грин, Селия (1981,2006). Совет умным детям. Оксфорд: Оксфордский Форум. Ch. s XXXV-XXXVII
71. Brietbart, Peter: Atheist, Gnostic, Theist, Agnostic; Sept 25, 2009
72. Алексеев Дм. Демиург и Ялдаваоф, ошибочное отождествление // Международный научный симпозиум "Пути Гнозиса: мистико-эзотерические традиции и гностическое мировоззрение от древности до наших дней. Москва, 10-13 апреля 2013 г. (в печати; электронная версия: https://thelema.ru/library/gnosticism/alekseev1).
73. Карен Л. Кинг. Образы женского в гностицизме. Стр. 243
74. Ориген. Против Цельса. Изд-е Библиотеки Гностического об-ва (США)
75. Барт Д. Эрман. Потерянные христианства. Оксфорд Юниверсити пресс. 2003. Стр.185

Внешние ссылки